Ну, куда я спешил? Чего ради рисковал на Троицком пулю схлопотать?
Когда отец остался один, я, пригнувшись, выскользнул из-за ящиков.
Отец вздрогнул:
— Сережа? — он покачал головой. — Зря, сынок, зря. Тюриков подойдет, выведу тебя за ворота. Сказано, не беру в ездку.
— Николши не будет, я за него, папа.
Покинула причал под суматошные вопли буксира первая баржа: щетинились штыки, пулеметы спесиво задирали тупые рыла. За ней вторая: опять штыки, опять пулеметы.
Мы отвалили последними. При отключенных прожекторах, тихо, незаметно. Буксир даже гудка не подал. Ему привычно таскать баржи с воинскими грузами. Не удивишь его ни оружием, ни динамитом.
Три длинных, один короткий…
Кубрик в корме походил на стиснутый железными стенами закуток. Не повернуться, места только для двухъярусных нар, шаткого стола и круглой чугунной печки. Сыро, промозгло, пол в окурках.
Протопить бы да изгнать нежилой дух… Но не взлететь бы на воздух. Почем знать, что у нас в трюме? Сигналы на мачте шаланды: «Опасный груз! Не приставать, не чалиться!» То же самое повторено линялыми флажками на мачте буксировщика:
НЕ ПРИСТАВАТЬ! НЕ ЧАЛИТЬСЯ!
Упал ничком на нары. Валялся, с головой укрывшись пиджаком, и слышал: стоим, баржа кранцами трется о причал, говор на палубе, бухают сапоги. Гудок — отваливаем от стенки. Снова причалили и стоим. Опять тронулись дальше.
Так весь остаток ночи. Туман, и нас, вероятно, не выпускали из порта: недолго столкнуться со встречным судном, вообще напороться на неприятность. Рейс как рейс, — куда торопиться?
Но я-то пристал, причалился!
Эх, когда ты начнешься, настоящая жизнь? Чтобы выложиться до конца, получить в руки мерочку — вот я какой, вот чего стою… Когда так будет? Да и будет ли?
Я был бы не я, когда б не захватил в дорогу «Остров сокровищ». Раскрыл наугад и, зажмурясь, ткнул пальцем. Ну-ка, что получилось?
«— Слышал ли я о Флинте?! — воскликнул сквайр. — Вы спрашиваете, слышал ли я о Флинте? Это был самый кровожадный пират из всех, какие когда-либо плавали по морю. Черная Борода перед Флинтом младенец. Испанцы так боялись его, что, признаюсь вам, сэр, я порой гордился, что он англичанин. Однажды возле Триниада я видел вдали верхушку его парусов, но наш капитан струсил и тотчас повернул обратно, сэр, в Порт-оф-Спейн.
— Я слышал о нем здесь, в Англии, — сказал доктор.
— Но вот вопрос: были ли у него деньги?
— Деньги! — вскричал сквайр. — Чего искали эти злодеи, если не денег? Что им нужно, кроме денег?»
В каюту спустился отец.
— Встал, Сережа? Не спится на новом месте?
Я сунул книжку под топчан: оконфузил меня оракул, черт те чего нагадал.