г. Тамбов, июль 2008 года
Туман…
Какой-то странный туман непонимания и отчужденности окутал его сознание, словно старался уберечь от чего-то. Существует в человеческом сознании такая функция — «туман», которая, с одной стороны, создает иллюзию забывчивости, а с другой — наоборот, обостряет память. И Разумовский сейчас пребывал именно в таком тумане.
После совещания у руководства Управления в голове Сергея Разумовского все еще лихорадочно кружились рваные мысли, въевшиеся в сознание, словно кофейное пятно в светлую ткань пиджака: не выведешь ничем. Как и все самые лучшие стиральные порошки и отбеливатели были бессильны против кофейного пятна, так и алкоголь не помогал забыть совещание.
Даже любимая самбука не стерла из памяти события, которые попадали в категорию «дерьмовые».
Порой Разумовский задавался вопросом: почему нельзя, как на системном блоке, нажать кнопку «reset» и экстренно перезагрузиться? Или того лучше — вообще выключиться, когда начинаешь «подвисать» от огромного количества бредовой, никому не нужной информации вроде американского сериала «Отчаянные домохозяйки», загруженной в головной мозг, — в эдакий «жесткий диск» человеческой сущности. И почему никто не придумал универсальной команды мгновенной зачистки человеческой памяти?
На глаза навернулись слезы, Сергей отодвинул в сторону перевернутый стакан, который мгновение назад вдохнул через коктейльную трубочку, словно голодный до свежего воздуха. Взял со стола салфетку и смахнул бежавшую по щеке слезу, оставляющую солоноватый след.
— Все еще наивно полагаешь, что сможешь избежать уготованной тебе участи? — спросил Серегу сидевший напротив человек.
Разумовский наморщил лоб. Его карьера началась, как и у сотен других выпускников Академии, с усвоения урока: отрезвления. Подающий надежды молодой лейтенант через пять лет после выпуска превратился в своенравного капитана, переубедить которого мог лишь один человек — дядя Леша.
Дядя Леша — мужчина лет сорока с легкой проседью в волосах, человек уважаемый как среди коллег, так и среди ветеранов. Он, по привычке со времен командировок в Чечню, всегда носил короткую стрижку, которая открывала волевой лоб, испещренный морщинами. Всегда спокойные глаза открыто смотрели на собеседника, отчего последний всегда волновался.
Дядя Леша обладал поразительной чертой — его мягкий и журчащий голос, который, казалось бы, должен был успокаивать, наоборот, нервировал. Разумовский тоже попал под влияние этого голоса в далеком 1997 году на простом собеседовании…