-- Доктор-то в княжеском тереме обитает, а мне туда дорожка заказана.
-- И ничего, -- повеселел дьяк, -- я тебя через задний двор проведу, ни одна душа не увидит.
Попасть в княжеские покои оказалось проще пареной репы. Через лаз в заборе, да в темную неприметную дверь. Ни охраны, ни собак. Не удивительно, что Старобока обокрали, при такой караульной службе не грех и по два раза на дню грабить. Под ногами предательски скрипнула ступенька.
-- Ничего, -- пыхтел дьяк, -- недалече осталось, еще одна светлица и на месте.
Изловчившись, я схватил дьяка за бороду.
-- Стой, не дергайся. Сначала к Алинке зайдем, показывай, где ее прячут!
-- Чур, меня, чур, -- закрестился Ивашка. -- Я телом болен, а не головой. Князь дознается, обоих в куски изрубит.
-- Пока не увижу свою нареченную, с места не сдвинусь.
-- Чего, дурак, мелишь!? Какая она тебе нареченная и думать забудь! К ней принцы заморские клинья бьют, из благородных, ни чета тебе. Ишь, со свиным рылом, да в калачный ряд.
-- Не со свиным, а с блатным и запомни падла, -- сделал я ударение на последнем слове, -- не каждый принц такое иметь может.
Но попасть в комнату девушки я не смог. Вход охраняли два дюжих стрельца. Старобок слишком серьезно относился к нравственному воспитанию дочери.
-- Уф, -- облегченно выдохнул Ивашка, когда впереди замаячил докторский кабинет. -- Что-то в животе нынче бурчит по-особенному, никак яд действует.
-- Стой на "шухере", -- кивнул я.
-- На чем? -- огляделся дьяк.
-- На "атасе", пока я с господином Гансом переговорю.
Лекаря уламывать не пришлось. Он с радостью согласился стать моим ассистентом. Штольц был счастлив оказать услугу такому образованному человеку как я. Я выглянул в коридор и обомлел. Ивашка, сняв башмаки, топтался по чьей-то сутулой спине.
-- Ты чего?
-- Сам же велел на Атаса встать, -- ответил дьяк. -- Вот, здешний полотер Атас Гаврилович Щепкин. Других нет.
-- Вам, батенька, и, правда, лечиться надо.
-- Так я про то и толкую.
Господин Ганс, нацепив очки, долго и пристально разглядывал мощи дьяка. Сгибал руки в локтях, ноги в коленях. Заставил присесть, поинтересовался есть ли в родне алкоголики. Постучал молоточком по лбу и, услышав, громкое эхо, изрек:
-- Что вас беспокоить?
-- Э, -- зарделся Ивашка. -- Стыдно говорить доктор, но как мужчина -- мужчине. В последнее время у меня появился комплекс неполноценности. -- Дьяк развел руки. -- Не могу никак сподобиться. Может кость там поломалась, -- скосил он глаза на собственный пуп, -- или яд так действует.