, поучающего по поводу этого события, а, наоборот, в том, чтобы изучить
особенности этого движения. Для последнего требуется, конечно, некоторая научная проницаемость и некоторое человеколюбие, тогда как для первой операции совершенно достаточно ловкой фразеологии, пропитанной простым себялюбием.
►(К. Маркс. Критические примечания к статье «Король прусский и социальная реформа». – К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., III, 16 – 17 // 1, 444 – 445.)
94
Она [критическая критика] отказывается писать для ученых специалистов, она пишет для широкой публики, удаляет все необычные выражения, всякую «латинскую премудрость, всякий цеховой жаргон». Все это она удаляет из писаний других, ибо слишком многого было бы требовать от критики, чтобы она сама подчинилась «этому регламенту управления». Но она даже и это отчасти делает. Она отказывается, если не от самих слов, то от их содержания с изумительной легкостью, – и кто осмелится заподозрить ее в том, что она пускает в оборот «всю эту огромную кучу непонятных иностранных слов», когда она сама систематическим проявлением своей самобытности подтверждает лишь вывод, что и для нее самой слова эти остались непонятными?
Вот некоторые образчики этого систематического проявления:
«Поэтому учреждения нищенства – предмет ужаса для них».
«Учение об ответственности, в котором каждое движение человеческой мысли становится изображением жены Лота».
«На замковый камень свода этого, в самом деле, богатого мыслями здания искусства».
«Вот главное содержание политического завещания Штейна, которое великий государственный человек вручил еще до оставления им действительной службы правительству и всем его работам».
«Этот народ в то время не обладал еще никакими измерениями для столь неограниченной свободы».
«С достаточной уверенностью парламентируя в заключительных строках своего публицистического произведения, нехватает только доверия».
«Высокогосударственному, истинного мужа достойному, над рутиной и малодушным страхом возвышающемуся, на истории воспитавшемуся и живым созерцанием чужестранной публично-государственной жизни вскормленному рассудку».
«Воспитание всеобщего народного благосостояния».
«Свобода покоилась мертвой в груди прусского призвания народов под контролем властей».
«Народноорганическая публицистика».
«Народу, которому даже господин Брюггеман выдает метрическое свидетельство его зрелости».
«Довольно резкое противоречие остальным определенностям, высказанным в произведении, посвященном исследованию специальных призваний народа».
«Гнусное корыстолюбие быстро разрушает все