– Кто это говорит? – спросил Будимир, глядя прямо в глаза паше.
– Такой отдан приказ.
– Я не стану казнить мертвого.
– Ну так тебя заставят! – с гневом вскричал Кридар.
– Кто же?
– Я!
– Этого ты не можешь сделать, благородный паша, – со злобной улыбкой возразил Будимир.
– Ты останешься здесь до казни и авось будешь тогда сговорчивее.
– Силой ты от меня ничего не добьешься, благородный паша. Ты можешь держать меня здесь, но ты не можешь принудить меня вздернуть на виселицу мертвого перед собравшимся народом. Кроме того, еще надо поставить виселицу.
– Довольно. Ты думаешь, что только ты один можешь казнить, но есть и другие, способные сделать то же самое, и мне кажется, что я нашел такого человека. Ты не хочешь совершить казнь, за которую назначено тройное вознаграждение, хорошо, в таком случае другой заменит тебя. Потому что казнь должна быть совершена. Ты же останешься здесь.
Казалось, эти слова подействовали на Будимира, может быть, это была только ловкая ложь со стороны Кридара, подметившего слабую сторону этого непоколебимого человека, во всяком случае, слова Кридара не остались без последствий.
– Что ты говоришь? – поспешно спросил палач. – Другой?
– Ты отказываешься исполнять свою обязанность, хорошо. Тогда твое дело исполнит другой и получит тройное вознаграждение.
– Что за дело мне до вознаграждения? Но никто другой не должен занимать моего места.
– Ты думаешь, что ты один только способен на это?
– Другой, когда я еще жив? Такого позора Будимир не перенесет.
– Кто же в этом виноват?
Будимир, видимо, боролся сам с собой, затем подошел к Кридару.
– Я исполню приговор, – сказал он.
– Как над живым?
– Пока я жив, никто не займет моего места. Я согласен. Отпусти меня.
– Твоих слов для меня достаточно. Ты свободен. Исполняй завтра после заката солнца твой долг, – заключил разговор Кридар-паша и отпустил черкеса.
К утру другого дня на рыночной площади была готова виселица, но на этот раз она была построена гораздо ниже обыкновенного.
Еще задолго до заката солнца на площадь были приведены войска и поставлены густой стеной вокруг эшафота, чтобы помешать народу приблизиться к месту казни, кроме того, даже все ближайшие дома были заняты солдатами, так что никто посторонний не мог бы увидеть вблизи, что произойдет на эшафоте. Несмотря на это, площадь была битком набита народом, и не подозревавшим, что предстоит казнь мертвеца, и только уже впоследствии слухи об этом проникли в народ из иностранных газет. Что касается опасений визирей относительно восстания в пользу Гассана, то о нем не было и речи. Толпа собралась только из одного любопытства. Редиф-паша и Кридар-паша находились в одном из домов на площади и глядели из окна. Они лично убедились, что не предвидится никакой опасности, и только хотели видеть, как исполнит палач свое отвратительное дело.