— И что дальше?
— А хрен его знает, только в природе просто так ничего не случается. Это что-то значит. Или с самого верху, уже с гор, лед потащило, или реки вздуваются и тащат тот, который на берега выдавило в самом начале мокрых дел. Я вот думаю, что горы виноваты, вода и правда не такая, как всегда.
— Вода как вода.
— Позавчера она просто мутной была, а сейчас какая-то чернота появилась.
— Не вижу я никакой черноты.
— Ну я не знаю, как еще это можно назвать. Не такая вода, вот и все.
— И это тебя так пугает? Думаешь, плавать придется?
— Я думаю, что у нас за спиной остался затор, и мы не знаем, что с ним сейчас. И я вижу, что даже там, где и ручья раньше не было, течет река, но с утра не видел, чтобы уровень у этой, главной, сильно поднялся. Думаю, оставленный позади затор все же сдерживает разлив, значит, за ним сейчас тоже образовалось озеро, и хрен его знает, когда оно сойдет. Но при этом я хочу оказаться как можно дальше от берегов. От любых берегов. Ты посмотри вокруг, Рогов — здесь ведь сплошной берег, тут даже волосатые строиться отказываются, одни мы ведем себя как дешевые камикадзе.
С этим не поспоришь. Местность по обоим бортам долины представляла собой хаотичную россыпь аккуратных холмов. Все они заснежены от подошвы до макушки, и снег везде плохой, воды много даст, пребывает на последнем издыхании.
То есть не совсем на последнем — самое главное началось. Нагревшийся снег потек резко и везде, во всех многочисленных ложбинах и овражках. Плюс уровень воды в реке дико поднялся, норовя подтопить все эти холмики. Плюс погода хмурится, но похолоданием не пахнет, а пахнет дождем, который идет периодически и обильно.
Солнце для снега — враг, но дождевые струи — злейший враг.
В каждой ложбинке зажурчали бурные ручьи, а в любом намеке на долину появились речки. Всю эту массу воды неудержимо тянет вниз, а по пути она прихватывает мусор и лед — строительные материалы для заторов.
За один день в движение пришло столько воды, сколько за неделю не было.
Рогов обернулся в одну сторону, затем в другую. Там ручей журчит, там мутная речушка перекатывает валуны, а за спиной разливается здоровенное озеро перед затором. Если все это соединится воедино, получится Венеция, только без каналов и гондольеров.
Зато с барахтающимся в ледяной воде Роговым и остальными.
— Надо до темноты успеть подняться вон на те холмы, — уверенно произнес он, указывая влево. — По прямой до них километров пять.
— Ага, — согласился Киря. — Только не забудь, что на этой прямой штук сто рек текут, и кое-где нам с головкой будет.