— Надеюсь, что так и будет.
— Кстати, небольшой совет. Сегодня и в ближайшие дни не расспрашивайте Риту обо всем этом. Просто будьте настороже и внимательно наблюдайте.
— Повторится ли нечто подобное?
— Да. Вы же не заметили явных признаков обыска или пропажу каких-то вещей?
— Все остальное на месте, так что нет, не заметила. И, говоря откровенно, воровать у нас особо нечего.
— Скажем, это не совсем так, — окинула я внимательным взглядом комнату. — За полминуты я насчитала семь предметов, которые могли бы заинтересовать домушника. И это только в гостиной. Так что, кто бы сегодня ни явился сюда, он, вероятно, не имел намерения ограбить квартиру.
— А что же тогда? — испугалась она.
— Пока не знаю. Если хотите, я останусь сегодня на ночь. И вообще побуду несколько дней, чтобы исключить все возможные риски и оценить степень опасности.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — медленно протянула подопечная, — нет. Это действительно не мог быть посторонний человек или, скажем, вор. Может, правда Игорь заходил? Или Рита куролесит? В любом случае все это ерунда. Я разволновалась, а нервы и без того расшатаны.
— Бдительность никогда не бывает лишней.
— Вы правы, Женечка, ой, прости, ты права. Но, думаю, это обычное недоразумение, и рано или поздно оно обязательно разъяснится. Давай больше не будем об этом.
— Как скажете.
Поскольку тема вторжения в жилище была объявлена закрытой, мы с Ниной Сергеевной ее больше не касались. Но я отметила для себя, что странное происшествие может быть не просто недоразумением, а звеном в цепи загадочных событий. И решила не торопиться сбрасывать его со счетов.
Мы немного поболтали о разной ерунде. Обсудили последние новости, погоду здесь и в Тарасове, тенденции на ниве государственного и частнопредпринимательского бухучета. Потом я задала несколько вопросов о юности тети Милы и Нины Сергеевны, и собеседница пустилась в долгие воспоминания. Я не прерывала ее, полагая, что в таком странном семейном деле пригодиться может любая информация, тем более что подопечная плавно перешла к рассказу о замужестве, а потом и к рождению сына.
— Ты не представляешь, Женечка, каким Игорек рос замечательным ребенком! Умный, старательный, вежливый, из интересов — только спорт и учеба. И перипетии переходного возраста нас совершенно не коснулись. Никаких перепадов настроения, бунтарских поступков или пагубных привычек. Я просто горя не знала и считала себя самой счастливой матерью в мире. И, честно говоря, совсем утратила основной инстинкт, присущий всем матерям.
— Какой же?