— Я так понимаю, сопротивляться бесполезно? — спросила я его, примеряясь к его быстрому шагу.
— Впервые вижу такую понятливую барышню, — в тон мне ответил он.
— Учти, что еще полчаса под дождем — и соображать я перестану.
— Этого вполне достаточно, чтобы добраться до мухи.
— Куда?! Идти под дождем полчаса до какой-то мухи? Это без меня. — Я решительно остановилась и скрестила руки на груди.
— Таня, не глупи. Ты вымокнешь и заболеешь. И плакала твоя Ленка. Сегодня мы и так многое узнали, а завтра узнаем еще больше. Это я тебе обещаю.
Сопротивляться было действительно глупо. День клонился к вечеру, дождь, похоже, зарядил надолго, и я сдалась.
— Хорошо, пошли к твоему насекомому.
— Вот и славно. — Анатолий обнял меня за плечи, и мы двинулись быстрым шагом по направлению к Сене.
У моста Альмы мы остановились, и я увидела небольшую пристань с несколькими припаркованными к ней небольшими теплоходами.
— И который из них муха?
— Любой на выбор. По-французски прогулочные теплоходы называются bateaux-mouches, что переводится как «кораблик-муха». И все они в нашем распоряжении.
Поскольку шел дождь и было довольно холодно, людей на пристани не наблюдалось, но Анатолий решительно направился к кассе и вскоре вернулся с билетами в руке.
— Прошу, — сделал он радушный жест, — отплытие через пять минут.
Оказавшись на палубе, я вновь утратила связь с реальностью. Теплоход внутри оказался довольно вместительный, рассчитанный на большое количество туристов. Но он был абсолютно пуст. Обслуживающего персонала тоже не было видно. Однако в положенное время кораблик отчалил от пристани и направился вниз по Сене. Анатолий усадил меня на скамью рядом с батареей, и — о, чудо! — она была горячей. Сам он сел рядом и обнял меня за плечи. Мимо нас не спеша проплывали Эйфелева башня, Лувр, Нотр-Дам де Пари и еще множество каких-то дворцов и величественных зданий, которые, несмотря на свой почтенный возраст, выглядели молодо и нарядно. И благодаря тому, что между мной и Парижем не мельтешили суетливые туристы с фотоаппаратами и планшетами наперевес, не стрекотали торопливые гиды, я вдруг почувствовала, как город околдовывает меня, влюбляя в себя безоговорочно и бесповоротно. И я внезапно поняла, почему влюбленные всего мира стремятся в этот город. Любовь, которую Париж вселяет в сердца, настолько огромна, что в ней тонут все сомнения и страхи. Она возвышает и вдохновляет, придает силы и дарит прощение.
«Стоп! — сказала я себе. — Я подумаю об этом завтра. И с Толей я поцелуюсь завтра или лучше послезавтра. Хотя сейчас для этого самое время. Но…»