— А он возьмёт и свалит оттуда.
— Это если узнает о наших замыслах, а мы подкрадёмся незаметно.
Олег с любопытством посмотрел на профиль спутника.
— Ты вообще рисковый парень, майор из антитеррора. Наши боссы таких любят.
— Я дело говорю.
— Вот и свяжись с Семёновым, а лучше с самим Черняком, предложи идею. Мы всё равно в этом районе околачиваться будем несколько часов, шунтирование ундуляции организовывать. А я просчитаю самое оптимальное место для барражирования самолёта, чтобы укол был чувствительным.
Афанасий сжал плечо школьного друга.
— Спасибо за поддержку. Позвоню им из Воркуты.
В Воркуту прибыли в пять часов вечера по местному времени. Воркутинский пассажирский аэропорт последние годы мог принимать самолёты почти всех типов, даже такие, как «Боинг-747» или «Аэробус-350», но «Ил-96» с командой Афанасия посадили на поле военного аэродрома, который попал в программу восстановления северных аэропортов, разрушенных «реорганизацией» российской армии бывшим министром обороны Сердюковым, и получил современную взлётную полосу, способную принимать тяжёлые военные транспортники.
Пока самолёт заправляли, Афанасий выслушал лекцию капитана Ширяева, подсевшего к ним отдохнуть, о местности и о городе Воркуте, в котором он жил какое-то время.
Город располагался на реке Воркуте — первоначальное название реки было Варкута-яха, что переводилось с ненецкого как «река, изобилующая медведями», — в зоне вечной мерзлоты и считался третьим по численности населения городом в мире, расположенным за Полярным кругом.
По рассказу Ширяева, Воркута была основана геологами как посёлок в Большеземельской тундре в начале тысяча девятьсот тридцатого года, вошла в состав Коми АССР и благополучно дожила до двадцать первого века.
— Да, здесь был один из крупнейших лагерей СССР — Воркутлаг, — говорил капитан возбуждённо, — да, до конца восьмидесятых он оставался местом ссылки, но теперь это неплохой современный городок на Севере, где есть и свой угольный музей, и оперный театр, и киносервис. Если с конца прошлого века народ отсюда убегал, то сейчас…
— Почему убегал? — перебил Ширяева Афанасий.
— В районе Воркуты проводили подземные ядерные взрывы, стала нарастать заболеваемость злокачественными опухолями.
— Зачем взрывали? Неужели и там был полигон?
— Нет, всего лишь зондировали угольные пласты, а через двадцать лет зараженная вода нашла выходы к реке.
— Откуда тебе это известно?
— Мой папа отсюда родом, можно сказать, — криво ухмыльнулся Ширяев.
— Он же грузин… то есть, я хотел сказать, как он здесь оказался?