– Вы можете что-то сделать для нее? – кричит Лили, дергая врача за рукав. – Хоть что-нибудь? А вдруг она умирает?
– Давайте-ка все в сторону! – рявкает врач. – Мне нужно место, чтобы заняться ею.
Автомобили со свистом проносятся мимо нас по шоссе. Некоторые притормаживают, чтобы поглазеть на «скорую» и девушку, лежащую у подземного перехода, но никто не останавливается. Слезы текут по лицу Лили. Она поворачивается ко мне, ее глаза полыхают огнем.
– Не могу поверить, что ты могла сделать с ней такое!
– Я ничего не делала! – кричу я сквозь стиснутые зубы.
– Вот именно что сделала! Ты во всем виновата!
Слова Лили заглушает последний свисток поезда. Я отказываюсь признавать свою вину. Начать с того, что я вообще не хотела брать с собой «двойняшек-твиттеряшек». Откуда я могла знать, что Габби настолько перепугается, что забьется в припадке? Я вдруг ловлю себя на мысли, что меня уже тошнит от этих близняшек. – Я не хотела, чтобы вы ехали с нами сегодня, – говорю я сквозь зубы. – Я знала, что вы сдрейфите.
По лицу Лили пробегают всполохи красно-голубых огней «скорой».
– Ты могла погубить всех нас!
– О, я тебя умоляю. – Мои руки сжимаются в кулаки. – У меня все под контролем!
– Откуда нам было знать? – визжит Лили. – Мы думали, что погибнем! Тебе плевать на чувства других людей! Мы для тебя… просто игрушки, которые исполняют любые твои прихоти!
– Попридержи язык, – предупреждаю я, сознавая, что нас могут услышать.
– Или что? – Лили поворачивается к Мадлен, которая смотрит на нас пустым взглядом. – Ты ведь согласна со мной, да, Мадлен? – спрашивает Лили. – Саттон – манипулятор. Неужели ты думаешь, что ее волнуют чьи-то чувства? Да ей на всех плевать! Вспомни, как она вертела твоим братом! Это из-за нее он ушел из дома!
– Неправда! – кричу я, бросаясь к Лили. Как она смеет говорить о Тайере! Эта курица понятия не имеет о том, что на самом деле между нами происходило!
Шарлотта оттаскивает меня назад, прежде чем я успеваю вцепиться в Лили. Вокруг Габби суетятся врачи, они спорят, что лучше – перенести ее в машину или пока не трогать. Лили отворачивается от нас и, заглядывая поверх плеча одного из них, смотрит на сестру. Поднимается горячий июльский ветер, взметая мусор и пыль. Обертка от леденцов Skittles прилипает к ноге Габби. Сигаретный окурок скатывается прямо к ее руке.
Слышится отдаленный вой сирен. Мы замираем, когда до нас доходит, что это полицейская машина. Мое сердце бешено колотится, пот струится по телу.
Я откашливаюсь и поворачиваюсь к своим подругам; мой голос звучит тихо, но ровно: