Офис в «Бизнес-центре». Тот же день
— Зачем вам понадобился лист с нашими подписями?
— А текстуру мы с вами впишем. Предположим для начала, что Спинелли в последние дни ходил сам не свой, а потом признался, что боится мести своих дружков из Сицилии. На случай несчастья, мол, оставляет завещание, по которому все его хозяйство переходит к его преемникам. Их трое: я, вы и Коффи. Все банковские вклады, текущие счета и недвижимое имущество распределяется между нами тремя. Место в совете директоров вашей бриллиантовой монополии занимаю я. Я же возглавлю и личный бизнес Спинелли.
— Думаете, это пройдет без боли?
— Я же тут и хирург. А потом, я уже возглавлял это дело семь лет назад.
— Вы не учли кое-что. Есть еще человек.
— Знаю. Оскар Плучек, член совета директоров вашей монополии.
— Монополия — это слишком общо. Создается акционерное общество с охватом всего мирового рынка. По предварительным условиям только четверть контрольного пакета акций полагалась Спинелли.
— А мы изменим эти условия. По меньшей мере я претендую на треть. И законно. Сейчас я лично вынес с россыпи более сорока килограммов камней, из них половина в несколько сот каратов… А попадаются и крупнее. Вы же специалист. Слыхали небось о «Куллинане», который когда-то нашли в Претории? Три с лишним тысячи каратов. Есть и такие. Шуточки, а?
— Вы правы. С Плучеком уладим. А где еще чемоданы?
— Остались в дырке. Нидзевецкий умер. Пережил то же, что и вы, только сердце не выдержало. Физик с дамочкой вышли, но без камешков. Может, взяли по горсточке. Не знаю.
— Ни один камень не может быть продан без нашего ведома.
— Ладно, погляжу. А ребят не трогайте. Я уже дал команду прекратить розыск. С Петерсеном договорятся. Он по уши у нас в долгу, ваш верный Петерсен.
По телефону:
— Петерсен слушает.
— Говорит Коффи. Что нашли?
— Три пули из автомата системы «Кольт», калибр девять и три десятых.
— Не много.
— Налетчиков было трое, в темных очках и черных платках под носом.
— Это и я могу надеть очки и повязать платок под носом. Не клюнет рыбка.
— Нашли еще «форд» от «ведьмина столба» с номером «Д 77-90».
— Чья машина?
— Стона.
— Вот и верни ее хозяину.
— А розыск?
— Прекрати немедленно. Джакомо Спинелли оставил завещание, в котором говорит, что его преследуют бывшие дружки из Палермо. Красе и Чинк — тоже их работа. А Джакомо — сицилианец. Понял? Все ясней ясного. И убийцы уже за границей, благо лёту до Сицилии часа полтора, не больше. Словом, пищи для газетчиков хватит.
— А кто же будет вместо Джакомо?
— Его шурин из Мексики, Педро Монтец.