— А, что продаешь, то?
— Да, разное, что прикажут.
Тетя Нора проводила меня в квартиру, Машка пошла с нами.
— Я цветы себе забрала, ты уж извини, а то бы они здесь засохли. Некогда мне было каждый день ходить, поливать. А все остальное так и осталось, как при Ирочке. Все на своих местах.
В квартире пахло запустением и пылью, на столе, на шкафах, лежали серые хлопья.
— Спасибо Вам.
Я поставил чемодан на стол, открыл и достал палку дорогой сырокопченой колбасы и печенье в жестяной коробке.
— Вот, — я протянул все это Норе Петровне, — маленькие гостинцы.
— Ну, что ты, — принялась она отказываться, — не нужно нам ничего.
Но я не стал слушать и сунул еду ей в руки. Потом опять полез в чемодан и достал большой павлопосадский платок.
— И это Вам. А вот про Машку я ничего не знал, поэтому ничего кроме печенья ей не привез. Хотя подождите.
Я порылся в чемодане и вытащил большую бельгийскую шоколадку.
Моя тетя никогда не работала на фабрике. В городе ее считали женщиной серьезной и воспитанной, уважали и любили. Она была заслуженным работником культуры и заведовала самодеятельностью в клубе. По воскресеньям она давала мне бесплатные билеты в кино. В первый год моей жизни в городе это здорово помогло. Сначала местные мальчишки воспринимали меня в штыки, но билеты решили сразу множество проблем.
Первым делом я развесил вещи и разложил в шкафу белье. Правда для этого мне пришлось освободить полки и убрать тетины вещи в кладовку. Я перенес туда платья, кофты и единственное пальто, и аккуратно сложил все это в большую картонную коробку. В нижнем ящике буфета нашлось чистое постельное белье, и я застелил кровать. Потом открыл все форточки, нашел на кухне тряпку, смочил ее водой и вытер пыль везде, куда смог дотянуться, подмел пол и поставил чайник. Все здесь было старое, но из колонки текла горячая вода, и даже древний черно-белый телевизор показывал две программы.
Вещей у меня было мало, зато в чемодане нашлась пачка хорошего молотого кофе, чай, еще одна палка колбасы, финский сыр, хрустящие хлебцы и литровая бутылка виски. Все это я выставил на кухонный стол.
Так началась моя жизнь на новом месте.
Пока я делал уборку, стемнело, зажглись редкие фонари. Из окна видна была больница и старый парк. Почти все здание оставалось темным и только на втором этаже в нескольких палатах светились окна. Больницу построили в самом начале двадцатого века на деньги купца Ануфриева и все это время она оставалась единственной местной достопримечательностью. Два двухэтажных корпуса в голландском стиле и старый парк, привлекали внимание жителей и гостей города. В парке сделали футбольное поле и мальчишки с окраины, сразу после школы, со всех ног бежали сюда. По тенистым аллеям бродили влюбленные, а подростки, скрытые от родительского взгляда бурной растительностью, пили вино возле, замазанных белой краской, окон морга.