— Да.
— Значит на тебя напала собака Банника и ты ее убил?
— Да. Мне повезло, случайно в кармане оказался нож.
— Почему она напала? — не сдавался Лидский.
— Не знаю, — честно признался я, — наверно почувствовала угрозу.
Коля хмыкнул и покачал головой.
— Давайте выпьем, — предложил Сашка.
— Давайте, — поддакнул я, — что-то мне все никак в себя не прийти.
— Тебе нельзя, — буркнул Лидский, — пей морс.
Моя история произвела на одноклассников неизгладимое впечатление. Они готовы были обсуждать ее целый день. За окном стемнело. Водку они выпили быстро, но расходиться не спешили.
— Все-таки я не понимаю, — говорил Николай, — Тимофей сам натравливал собаку или все получилось случайно?
— Случайно, — уверенно сказал Петров.
— А ты, что думаешь? — набросились они на меня.
— В случае с Лордом и Мордовкиным, возможно, собака накинулась сама. Они пришли в больничный парк и напали на Банника. Но Грушин умер рядом с собственным домом, получается, что Тимофей сам привел к нему убийцу.
Лидский покачал головой.
— И что нам теперь прикажешь со всем этим делать? Как нам стоит поступить?
— Понятия не имею.
— Что значит понятия не имеешь, — возмутился Лидский, — Банник убийца или нет? Он между прочим у меня работает!
Не знаю, чего они от меня ожидали. В конце концов это не мой город, я здесь проездом.
— Решайте сами. Меня здесь не было 15 лет. Скоро я уеду еще на столько же, а вам здесь жить. Что Вы от меня хотите? Банник больной человек. Я не психиатр, чтобы давать заключение.
— Лечить его надо, вот что, — серьезно сказал Лидский.
В больнице я провалялся неделю. Медсестры и нянечки ухаживали за мной, как за тяжелобольным, даже еду приносили прямо в палату. Никому о происшествии мы сообщать не стали. Конечно, вечно пьяные санитары, разболтали в городе о дохлой собаке, но на них никто не обратил внимание. За последние дни охотники настреляли столько зверья, что удивить людей еще одной псиной было невозможно.
У Лидского состоялся тяжелый разговор с Банником, который после всего случившегося заперся в квартире и боялся выходить из дома. О чем они говорили, осталось загадкой, но через несколько дней Тимофей, добровольно, лег в областную психиатрическую больницу.
Сашка Петров вырезал из дерева роскошную трость и подарил мне. Колено болело намного меньше, но ходить без палочки я, пока, не мог.
История с собакой не прошла для меня бесследно. Ночами меня мучали кошмары, и я все чаще стал задумываться о возвращении в Питер.
Перед выпиской я зашел в кабинет к Лидскому.
— Привет! Занят?
— Заходи.
Мои плащ, рубашку и брюки пришлось выбросить, они были изорваны в клочья. Тетя Нора принесла мне кое-какую одежду, так что в пиджаке, надетом на легкий свитер, я выглядел довольно импозантно, но совсем не по погоде.