— Приготовься, — тихо, словно меня могли услышать на катере, прошептал я.
— Готов, — ответил моринер.
— Давай, — выдохнул я.
Паренек встал на одно колено, удерживая бомбарду двумя руками, и уперев приклад в скалу, замер прицеливаясь, и нажал на спуск. Мне заложило уши. Я заворожено смотрел, как бомба, прочертив дымную кривую, ударила в катер. Мы промазали. Бомба попала не на палубу, а ударила в рубку, пробила тонкое стекло и взорвалась внутри.
— Заряжай! — закричал я, прицелился в одного из стрелков, стоящих на палубе и выстрелил. Я не попал, но люди стояли так близко друг к другу, что моя пуля нашла другую жертву. Моряк упал на палубу, крича и зажимая руками рану в бедре.
Я схватил непослушными пальцами патрон и передернул затвор. В нас начали стрелять. Но стрелять вверх всегда неудобно и нам помог фактор неожиданности. Пули свистели над головой, но никого не задели. Я выстрелил, но промахнулся. Бомбардиры выстрелили еще раз. Звуковая волна ударила по ушам. Но второй раз я ощутил ее уже слабее, наверно оглох от первого выстрела. Рядом кто-то вскрикнул, но смотреть времени не было. Вторая бомба ушла в молоко. Она упала в море сразу за катером.
Я видел, что артиллеристы разворачивают пушку в нашу сторону, но им не хватает доворота. Рулевой был убит и не мог им ничем помочь, на какое-то время катер стал не управляемым.
— Стреляйте! — закричал я бомбардирам и нажал на курок. В этот раз я не промахнулся, артиллерийский офицер упал.
Наша последняя бомба ударила в палубу возле пушки. Видимо она попала в приготовленные для стрельбы боеприпасы, потому что на носу вдруг взметнулся яростный огненный столб, разбрасывая людей в разные стороны. Там, где только что стояли стрелки, разверзлась большая черная дыра. Катер клюнул носом и стал стремительно погружаться.
А-а-а! — закричал я, почти не слыша собственного крика. Я оглянулся посмотреть на бомбардиров и увидел, что белобрысый паренек сучит ногами, пытаясь зажать рану в животе, а его напарник лежит без движения и голова его залита кровью. Пожилой моринер смотрел на меня остановившимся взглядом, посередине лба чернела маленькая дырочка, крови почти не было.
— Конец ублюдкам, конец, — Удивленно повторял конопатый. Он пытался перезарядить карабин, но патрон перекосило, и он все никак не мог его достать.
Катер утонул очень быстро. Никто не спасся. Страшной силы взрыв убил или оглушил всех, и добивать нам никого не пришлось.
Через пятнадцать минут наш остров накрыли артиллерийским огнем. За это время мы успели спуститься вниз, перевязать раненного бомбардира и укрыться под скалой. Нас обстреливали больше часа. Вершина, на которой мы оборонялись, была разрушена. Еще один матрос погиб. Мы все были ранены осколками снарядов и камней. Если бы варды захотели, они могли бы взять нас голыми руками, но второй катер за нами не послали.