— Все будет хорошо, все будет хорошо.
Ее волосы лезли мне в нос и в рот.
— Люблю тебя, — сказал я, с трудом оторвался и побежал.
Карабин колотил меня по спине.
Морина ушла далеко, но на бегу, я два раза оборачивался и махал им рукой. Эн опустила дочку на землю, они стояли рядом и махали мне вслед.
С проспекта мы свернули на Артиллерийскую улицу и стали спускаться к морю. По мере удаления от центра, город менялся. Роскошные новые здания сменились доходными домами. Здесь уже не было лепнины на фасадах, исчезли клумбы и фонтаны и припаркованные автомобили. Кое где попадались фиакры с дремлющим на облучке ямщиком.
Морина пересекла круглую Предпортовую площадь, в центре которой был маленький сквер с четырьмя старыми запыленными тополями. На скамейке спал бездомный. Услышав нас, он открыл глаза, но только зябко подтянул к подбородку полинявшую грязную куртку.
На улице Портовых рабочих дома стали еще ниже, двухэтажные, деревянные или каменные, с облупившейся штукатуркой, выкрашенные преимущественно в коричневый или грязно зеленый цвет. На редких балконах сушилось белье. Из низеньких, темных подворотен несло запахом мочи и жаренного лука. Здесь уже не спали. Грузчики и рабочие завтракали и спешили на первую смену. Несколько малышей лет по шесть-семь, увязались за нами, смешно размахивая руками, пытаясь подражать походке десантников.
В порт мы прибыли точно по расписанию. Причалы были пусты, работа еще не началась, только вдалеке, за кирпичными складами лязгал кран, видимо шла погрузка. Пахло морем, мазутом и дегтем. Слегка покачивались пришвартованные корабли.
Следуя указателям, мы подошли к пропускному пункту пятого причала. У опущенного шлагбаума дежурили двое егерей и молодой, безусый лейтенант. Он выбежал нам на встречу из маленькой стеклянной будки, на ходу надевая фуражку.
— Дежурный офицер, лейтенант Ток.
— Супер-лейтенант-моринер Бур. Мы прибыли на погрузку.
— Ваши документы, пожалуйста, — очень серьезно попросил лейтенант.
Я передал ему сопроводительные документы. Он убежал в будку. Через пыльное, давно не мытое стекло, я видел, как он проверяет наши бумаги и заносит информацию в журнал.
Ко мне подошли Бад и Кос.
— А представляете, господа, — мечтательно произнес интендант, — сейчас лейтенант выйдет и скажет, что наша экспедиция отменена и нам приказано вернуться в казарму.
— Не надейтесь, — ответил я.
Бад достал папиросы.
— Покурим, господа, пока не началось.
— Давайте, — Кос потянулся к пачке. Я тоже закурил.
— Нет, господа, — сказал Бад, — я уже настроился. Пусть нас отправят куда-нибудь подальше. Хочу приключений, хочу кровь разогнать, устал я в столице, скучно.