— Оставайтесь здесь, а я пойду познакомлюсь с капитаном, — сказал я и пошел к трапу.
— Морина, вольно! — крикнул Бад.
Я оглянулся. Десантники расслабились, стали переминаться с ноги на ногу, потянулись за кисетами, командиры взводов вышли из строя и подошли к Баду.
Караульный встал по стойке смирно и козырнул.
— Здравия желаю. Дежурный офицер сейчас будет.
Я кивнул, достал папиросу, закурил и уставился на десантное судно. Было похоже, что его покрасили совсем недавно, на борту белой краской были нарисованы цифры 112. Мои офицеры были правы, больше всего это судно напоминало «утопленника». Мне стало не по себе. Я не понимал адмирала Меца. К секретным миссиям в адмиралтействе относились очень серьезно. Разведка всегда получала все самое лучшее. Сейчас, стоя у борта десантного судна N112, я чувствовал себя втянутым в какую-то непонятную игру, в которой невозможно выиграть. Эта операция не понравилась мне с самого начала, но видя, с каким воодушевление к ней отнесся Бад, мне стало казаться, что нас ждет хоть и длинное, но увлекательное путешествие. Теперь я был в этом совсем не уверен.
Папиросы, выданные с НЗ, курились плохо, но сигары были еще хуже. В походе, когда курить больше нечего, привыкаешь, но сейчас я выбросил окурок, не докурив до половины.
— Доброе утро, господин супер-лейтенант.
По трапу спустился молодой морской лейтенант в новой белой форме, гладко выбритый, форменные брюки отутюжены, золоченный кортик сверкает на солнце.
— Доброе утро!
— Прошу за мной, Вас ждет капитан.
Лицо у лейтенанта было широкое и дряблое, говорил он медленно, растягивая слова, с каким-то не понятным акцентом.
— Вот мое разрешение на погрузку.
Лейтенант взял протянутый мной листок, но читать не стал, а просто повертел в руках, улыбнулся и повторил: — Прошу за мной.
На палубе царил образцовый порядок. Специально для погрузки десантной морины на палубе были нанесены стрелки и указатели движения. Команда неторопливо и деловито занималась своими делами, никто не обращал на меня никакого внимания. Мы поднялись на капитанский мостик. Внутри было тесновато. Вахтенный матрос, при нашем появлении, отдал честь и вышел. Капитан сидел на боковом откидном сиденье, перед ним на столике стояла недопитая чашка кофе. Капитану было не хорошо. Он был с похмелья. Пахло одеколоном и перегаром. Ему было около сорока, невысокий, горбоносый брюнет, с красными глазами и помятой физиономией.
— Господин капитан! — лейтенант небрежно козырнул, — десантная морина прибыла на погрузку.
Капитан оглядел нас тяжелым взглядом и кивнул. Давно неглаженная форма висела на нем мешком, а ботинки последний раз чистили, наверно, год назад.