— Мне нормально. Правда. Хорошо поспать ночь под открытым небом.
Даже отвернувшись, Кети чувствовала его взгляд на себе. Со вздохом, Ксафан ушел под навес, и после того, как, судя по звуку, лег, Кети расслабилась. Вот придурок, хотя действует мило и благородно. И ей не нужно, чтобы он портил ее устои, отточенные на протяжении многих лет. Все мужчины эгоисты, заслащивающие смерти.
"Пусть сам спит в своем убежище, а я же буду наслаждаться ночью у костра, под безоблачным небом и медленно плывущем пеплом".
И дождем, который дразнил ее моросью. Когда в небе сверкнула молния, Кети даже не стала спорить, когда Ксафан прорычал:
— Иди сюда.
Бросив внутрь свою сумку, Кети пролезла в узкое пространство.
— Привет, сожитель. — Она залезла под навес, в котором едва ли хватало места им обоим и то, если они лежали на боку. Мокрая и замёрзшая — даже жар от костров Ада не согревал ее — Кети не смогла сдержать дрожь. Тяжелая рука обняла ее за талию, прижимая ближе к телу. Ксафан притянул ее вплотную к своему телу, ее спина прижалась к его груди, а попка к его паху. Поза "Ложечки!"
Но такого она никогда не делала. Ей было приятно. Тепло, удобно. Все, чему она не доверяла.
— Значит, все это входило в твой план затащить меня к себе? — поддразнила Кети.
— Да, потому что у меня есть способность по требованию вызывать дождь, — ответил он, не скрывая сарказма. — Раз уж мы не спим, не расскажешь мне о кошмаре?
— Каком кошмаре? Не знаю о чем ты.
— Конечно же, нет. — Ксафан переместился, отодвигая подальше бедра. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять почему.
— Кажется, кто-то немного напряжен. Я знаю, как исправить это. — И словно ее намек не был ясен, она покрутила бедрами.
Бинго. У кого-то эрекция.
— Не делай этого. — Он еще немного отстранился.
— Чего? — Она приблизилась.
— Я сказал нет.
— Почему? Твоей жены здесь нет. И я не расскажу.
— Но я буду знать.
— И это тебе важно?
— Да. Я дал обещание и намерен сдержать его.
Эта мысль интриговала. Каково это если бы ее кто-то так любил? Кто дал бы обещание и на самом деле держал его? Проблема в том, что он не давал обещаний ей, так что она не считала нужным прислушиваться.
— Ну, давай. Сделай мне что-нибудь. Я слишком завелась, чтобы спать.
— Нет.
— Тогда, может, я тебе кое-что сделаю? У нас может быть свое мгновение с Левински.
— Нет.
— Поцелуй? Ведь один крошечный, быстрый поцелуй не ранит.
— Если я так сделаю, ты заткнешься и уснешь?
Кети удивило его согласие.
— Клянусь.
— Ладно.
О, как же ей нравилось, когда он говорил с рыком. Перевернувшись на спину, Кети могла видеть лишь блеск глаз Ксафана, склонившегося над ней. Не думая, она положила руку на его небритую щеку. Он посчитал это сигналом и опустил голову. Она думала, что он чмокнет ее и отстраниться, но она так просто его не отпустит. Особенно когда столько грезила о его поцелуе. Как только их губы соприкоснулись, она обняла его за шею, удерживая на месте, когда Ксафан решил отстраниться, Кети усилила хватку и теснее прижала рот к его. Он сопротивлялся. Держал рот закрытым, а тело напряженным. Но и Кети не уступала, поглаживая его губы своими до тех пор, пока он не застонал и не поддался страсти. Черт возьми. Демон умел целоваться. Возбудившись, задыхаясь и так взбесившись, он открыл рот и направил язык в ее, углубляя поцелуй.