14 ИЮНЯ 2002 года меня перевозят на Кубу. Этап — двадцать восемь часов. Одна посадка, где-то в Испании или в Италии. Сидят в креслах закованные люди в красных костюмах. На шее какой-то специальный пластырь, чтобы в туалет нечасто ходил. Цепи на руках и ногах. Каждому одевают военные очки, только сильно замазанные, практически ничего не видно. На руки надевают меховые варежки. Наушники. На лицо намордник, респиратор, такой плотный, что дышать нечем. У меня астма еще не прошла. Сознание теряешь, потом снова в себя приходишь и обратно... Рядом со мной летел сто четырех-летний старик. Вождь какого-то пуштунского племени, воевавшего с американцами. Его тоже взяли в заложники.
Сама тюрьма в Гуантанамо — двусторонние блоки по сорок восемь клеток. Клетка — метр пятьдесят на два. Шконка, умывальник, дальняк. В камере очень жарко, одежда тяжелая, тело в ней совсем не дышит. Прогулки — дважды в неделю по 15 минут в специальном заасфальтированном дворике. Два раза в неделю душ.
Утром встаешь, помолился. Приносят еду. Кормили относительно нормально. Сначала была библиотека, около ста книг на русском языке, потом ее отобрали. Заключенные разделены на четыре уровня. Первый — послушные. Четвертый — нарушители, там в камере нет ничего, ни мыла, ни стакана. Нарушения — это пререкания с тюремщиками, обливание их какой-то "органикой". Такое бывало часто. Даже "обезвредили" генерала Джеффри Миллера, ныне командующего тюрьмами в Ираке. Именно он разработал систему пыток, систему уровней. Так что наши ребята его наказали. Очень часто происходило глумление над Кораном. Ботинками топтали, в парашу бросали. Аллахом клянусь, что видел эти дела. Могли во время намаза включить музыку. Сбривали узникам бороды. На головах выбривали кресты или названия рок-групп. Пытали бессонницей, травили газом, травили собаками. Насчет психотропных препаратов не знаю, но нам постоянно давали непонятные лекарства. То есть болит, допустим, печень — тебе приносят таблетку, становится еще хуже. В сон бросает или пена изо рта идет. Похоже, что на нас испытывали новые лекарственные средства. В больничном отделении, куда я как-то попал, медсестра сидела и внимательно фиксировала происходящие эффекты.
При мне в Гуантанамо сидело около восьмисот человек. Сейчас где-то пятьсот шестьдесят.
Граждан России попало восемь человек. Были заключённые, которые признались, что они талибы, воевали с американцами и будут воевать. Видел министра обороны Талибана, видел губернатора Гератской области при Талибах — очень образованные, начитанные люди.