– Выдали, – не слишком любезно отозвался радист и, закончив проверку, начал убирать радиостанцию обратно в разгрузку.
– Можно? – Савелов просительно протянул руку. Карелов поколебался, но отказывать в просьбе не стал.
– Только ничего не трогайте, – потребовал он.
– Как можно? – улыбнулся электронщик, и «Аквилон» перекочевал к нему в руки. В этот момент вертолет наиболее ощутимо тряхнуло, и радиостанция выпала из рук державшего ее Савелова. Несколько раз, неуклюже перехватывая радиостанцию в воздухе и снова роняя, тому все же едва ли не у самого пола удалось предотвратить падение.
– Уф, как же перепугался, – выдохнул Савелов, стряхивая со лба мгновенно выступивший пот. – Чуть было беды не натворил. Уф, на, держи, – он, удерживая радиостанцию двумя руками, подал ее вдруг беззаботно заулыбавшемуся радисту.
– Ничего бы с ней не случилось, она противоударная, – успокаивая, пояснил он, забыв, что говорит об этом одному из создателей этого спутникового средства связи.
– Я знаю, – Савелов виновато улыбнулся, – но одно дело испытания, другое вот тут, вот так.
– Это вы ее изобрели?
– Не я один, но принимал участие, – скромно сообщил Савелов.
– Крутяк. – Карелов поднял вверх указательный палец. – А радиостанция блеск – легкая, компактная, связь куда захочешь. Хоть в Африку.
– Рад, что понравилась, – сказал инженер-электронщик и, давая понять, что потерял всяческий интерес к продолжению беседы, закрыл глаза.
Банников чувствовал, что его слегка мутит. Вообще-то качку и перегрузки он переносил хорошо, но не в этот раз. То ли менялась погода и сказывалась его давняя контузия, то ли утренняя пища не пошла ему впрок, но лицо Петровича залила матовая серость и очень хотелось поблевать. Будь Петрович дома, рядом с унитазом, он бы так и сделал – выблевался и тем самым успокоил терзавшую его муторность, но в вертолете, да еще при личном составе… позориться таким образом не хотелось. И потому Вадим Петрович терпел. Терпел, сжав зубы и собрав всю волю в сжатый до побелевших костяшек кулак. Терпел и молил, чтобы полет поскорее закончился. Меж тем погода и впрямь сменилась – небо потемнело, солнце спряталось за серую дымку облачной наволочности. Вертолет заметно раскачивало. Но странным образом дополнительная болтанка не только не ухудшила состояние Банникова, а наоборот, «волшебным» образом привела в норму. Так что когда их «Ми-17» начал снижение, Вадим Петрович чувствовал себя уже вполне сносно.
– Артем! – сквозь шум двигателя и свист винтов до прикрывшего глаза Немировича донесся голос борттехника. – Командир зовет.