– Петрович, кто противник? Хорошо видишь? Прием.
– Не уверен, но, по-моему, амеры, – ответил Банников и после небольшой паузы: – у первого было лицо черное, негр.
– Уверен, что это пендосы? Прием, – запросил подтверждения Немирович. И опять пауза, затем хриплое:
– Да. – Треск выстрелов. – Похоже, их много. Прилично много. Прием.
– Отойти сможешь? Прием.
– Да.
– Тогда собирай людей и отход! Понял, отход?! Только быстро! – голос Немировича звучал требовательно, властно.
– Принял, – ответил Банников сквозь выстрелы. Затем несколько отрывистых фраз, и наконец голос Немировича:
– Общий отход.
Огневой напор со стороны спецназовцев резко усилился – они не жалели патронов, стараясь прижать противника и обеспечить себе максимально безопасные условия для отступления.
«Бегство, – со злорадством подумал Савелов. – Отходят они – драпают, блин».
– Семен, отходи, прикрою, – голос Бурцева прозвучал как сквозь вату.
«Отходить? Мне? Ну, уж нет, какой отход, когда вот она, только руку протяни, и демократия! Надо лишь преодолеть страх, подняться и побежать вперед. Много не надо. Только уйти от этого несносного опекунства. Убежать, упасть за песчаным бугром и ждать, когда американцы окажутся рядом. Окликнуть, медленно поднять руки, по гражданским они не стреляют – если делать все медленно, если не напугать своим неожиданным появлением. Такой радостный плен. А там сообщить куратору, и все: прощай, Рашка, прощай, «немытая Россия», и да здравствует западная демократия! Ха, демократия. – Семен не строил иллюзий относительно реальной цены этой самой демократии западного образца. – Те же США – две партии борются за власть! Демократично? Да, если не обращать внимания на то, что они ничем принципиально друг от друга не отличающиеся. А сама система выборов американского президента? Сплошное надувательство. Дерьмократия, а не демократия. Да и пес с ней», – Савелова не слишком волновали подобные мелочи. Самое главное, у него есть деньги – много денег. Но он не собирался поступать, как многие недалекого ума люди, только и умеющие, что транжирить наворованное в России бабло, Семен обладал достаточным умом, чтобы открыть свою фирму. Деньги должны делать деньги, и когда много денег превратится в огромную кучу, он станет их тратить. Все возможности мира будут у его ног. Но чтобы это случилось, надо найти в себе силы побежать вперед. Семен почувствовал, как пересохло в горле, будто стальной обруч перехватил гортань, стало тяжело дышать, но он сжал челюсти, медленно приподнялся на руках, поджал ноги, а затем, резко оттолкнувшись, выпрямился и помчался вперед. Но, видимо, недостаточно быстро – Бурцев нагнал его и, ухватив за плечо, рванул к себе. Перед глазами мелькнула его физиономия, на которой прочиталось недоумение.