определяет происходящее - с человеком, с культурой, с галактиками и атомами. Основой концептуальных и основой практических континуумов (это верно также и относительно каких угодно других модусов) является именно попытка приблизиться к конвульсивной последовательности, настаивающей на своем воспроизведении и навязывающей себя, развернуть ее в насколько возможно более полном виде. И именно этот первожест является тем
первозамыкаемым, которое становится видимо благодаря наводке и фокусировке, осуществляемой детерриториализирующим выявлением основного конфликта ситуации: именно эта кинестически-пластическая конвульсивная последовательность и есть
стоящее на кону, то яблоко раздора, которое стремятся себе присвоить противостоящие стороны - и которое служит водоразделом между ними. Нестерпимое конституировано как кинестетически-жестовое.
Детальная разработка специфики этой области схематического, кодификации приемов, анализ генезиса сред, пространственности и темпоральности, базирующихся на этой кодификации, является одной из задач будущих наук о коинсидентальным. Для метода же важно обосновать возможность самого того поля знания, где наука о революции окажется соединена с сексуально-кинестетическим программированием, основывающемся на четверичном коде смыкание/размыкание - внедрение/изъятие. В этом аспекте существенно прежде всего то, что если узел замыкания ситуации обладает жестово-кинестетической природой, то именно к этому жестовому и должен быть применен разрешающий принцип материалистической диалектики. Повышение степени резкости возможно только при условии осуществления сдвига первожеста по отношению к самому себе, введения его в состояние вибрации, соскальзывания с самого себя, сбрасывания самого себя. Только так может быть выявлено, что на месте одного находятся два.
Обнаружение первосомкнутого ситуации не является точкой начала для интерпретационной процедуры; попытка приложения к основному конфликту вопроса «что это значит» была бы лишь очередным возвращением инстанции «указывающего» и «обращающегося», стоящей за удерживанием-вместе-разделенного, мучительной сложностью интеллигента, пытающегося понять «исключительную обстановку» революции. Вопрос «как это работает?» и «с чем это соединяется», предлагаемый Делезом и Гваттари в начале «Тысячи Плато», уже более точен - но и его тоже недостаточно. Необходимо вернуться к ленинскому «мы их нажали»: основной вопрос относительно первозамкнутого - это вопрос о том, как его разомкнуть, как сдвинуть, как ослабить узел, с помощью какого приема «взять быка за рога», где и как нужно «нажать еще» - чтобы «скинуть совсем», чтобы заставить сдвинуться тектонические пласты панцирей, удерживающих ситуацию в ее окостенении и затвердевании.