И в 1917 и 1918 годах, работая в Галвестонском порту в Техасе, я много ночей подряд проводил без сна. Месяц за месяцем мы грузили пароходы, отправляющиеся в Европу. Снова и снова мы спускались в трюм и не уходили с корабля, пока он не был нагружен окончательно и на борту не появлялся лоцман. Мы трудились, обнаженные до пояса, босые, перетаскивая на спине двухсотвосьмидесятифунтовые мешки с мукой и семенами хлопчатника. (Будучи еще мальчишкой, я видел, как чилийские портовые грузчики таскали на спине мешки с селитрой по триста двадцать фунтов каждый. Все они умирали молодыми.) На погрузку парохода уходило четыре — пять дней. Отдохнув сутки, мы снова приступали к погрузке и так грузили корабль за кораблем. Чего только не выдержит человек…
По плоту прокатилась волна, едва не смыв меня за борт. Оказывается, я снова задремал. И мне представилась призрачная фигура моей матери у руля как раз в тот момент, когда ударила волна. Ни души вокруг, Бил! Берегись задремать, когда океан так бушует!
Я пробрался на нос посмотреть, как выдержал Икки нападение коварной волны. К счастью, клетку не смыло за борт. Попугай не боялся воды, его и раньше окатывало. Зная, что предстоит тяжелая ночь, я все же накрыл клетку старым дождевиком. Придя на нос, я увидел, что Микки забилась между бухтами канатов и крепко спит. Ей ничего не стоило проспать ураган.
Я приготовил себе кофе и съел немного патоки. Кроме того, время от времени я жевал сушеную рыбу. Я высушил кусок туши дельфина и теперь мог утолить голод в плохую погоду, когда не было времени приготовить мучную пасту.
1 сентября мне не понравился восход солнца. Небо было медного оттенка, что обычно предвещает сильный ветер и штормовую погоду. Плот находился к северу от Маркизских островов, и я только начинал уклоняться к югу, держа курс зюйд-вест-вест. За последнее время налетало немало шквалов, между которыми наступало краткое затишье. Но все же я довольно быстро продвигался вперед. Мой плот находился южнее экватора, приближалась весна, и следовало ожидать неустойчивой погоды.
Плывя через Тихий океан по пятой параллели, я на протяжении почти двух тысяч миль придерживался прямого курса на запад, но теперь, нащупывая погоду, сделал поворот на юг.
1 сентября я сделал следующую запись в вахтенном журнале: «Полдень. 21-16-5 — гражданское время по Гринвичу; высота солнца 76°8′30»; 5°25′ южной широты; 138°56′ западной долготы».
Маркизские острова лежали в юго-восточном направлении. Я находился в ста пятидесяти милях от них.
Дни проходили без особых событий. Сегодня ветер был такой же, как и вчера, и дул с юго-востока со скоростью восемнадцати — двадцати миль в час. За последние сутки плот проплыл шестьдесят девять миль. Океан умеренно волновался. В северном направлении я видел множество птиц, занимавшихся рыбной ловлей, но к вечеру все они улетели на юг, по направлению к Маркизским островам. Уже несколько дней я не видел ни одной летучей рыбы и заметно меньше стало дельфинов.