Вернувшись в офис, он развязал мешочек. Что ж, неплохо. Из этого можно получить как минимум полкило силикания, уже очищенного от примесей. Силиканий отлично идет сейчас на Свободном рынке.
Мак-Камп удовлетворенно хмыкнул и уставился на мониторы. По трем из них вместо изображения плыли лишь черно-белые полосы, остальные показывали разбросанные по Лагерю Скорлупы. Он подал сигнал: дети, озираясь, начали выходить наружу. Теперь их одним меньше. Но все равно много, слишком много. Он вздохнул. Эта работа наводила на него тошноту. Точнее, не работа — а дети. Ни одного, ни одного из них он бы не взял, ни за что! Может, потому его и назначили. Или просто не было никого другого… Зато здесь хотя бы можно поесть. Конечно, пайки рассчитаны на детей, ну так они же все равно приговорены. К одиночеству, к бессмысленности, к этим их дурацким, всегда одинаковым играм.
Мак-Камп открыл небольшой жужжащий холодильник и выудил из него помятую жестянку. Дернул за язычок, жадно слизнул пену, не желая пролить ни капли. Выпил. В холодильнике оставалось всего семнадцать банок. Придется скоро отдать еще парочку подопечных первому попавшемуся Первопроходцу. Если, конечно, кто-то из них покажется здесь в ближайшую неделю. А впрочем, куда они денутся. Такого товара, как у него, больше нигде не найдешь.
* * *
— Одного Восемь из Третьего Сгустка увели, — запыхавшись, сообщил Глор и плюхнулся на землю.
— Кто? — спросила Орла.
— Их было двое. Он и она. Они взяли его за руки. Вот так. Он ухватил за руку Ноль-Семь, который немедленно вырвал ладошку и стал вытирать ее о рубаху.
— Мне еще противнее, чем тебе! — обиженно воскликнул Глор.
— Нет, держать друг друга за руки — это хорошо, — вздохнула Орла. — Как Гензель и Гретель. Как три поросенка.
— Разве поросята могут держаться за руки? — встряла Нинне.
— Это не важно. А вот ты подумай: вдруг скоро кто-то придет и выберет меня? — предположил Дуду. — Зато если я спрячусь, они не смогут меня выбрать.
— Ты что, хочешь остаться тут? — строго спросила Хана.
— Ну, может, и хочу, — смущенно буркнул Дуду.
— Почему это они вдруг выберут именно тебя? — хмыкнул Глор. — Обычно выбирают маленьких.
— А как же Восемь? — отозвался Дуду. — Он не такой уж и маленький, если он Восемь.
— Но они хотели именно его, — сказал Глор. — Я слышал.
— Значит, это были и в самом деле…
— …мама…
— …и папа.
— Его мама и папа.
— Кто-нибудь объяснит мне?..
— Я не понимаю…
— Говорят, их уже почти не бывает…
— А ты вообще молчи. Ты же Вылупок, у тебя нет никакой надежды…
— Всё, хватит! — Том поднялся, и все умолкли. Он был рассержен, лицо красное, кулаки сжаты. Они никогда еще не видели его таким. — Хватит, перестаньте! Вы себе только хуже делаете этой болтовней. Только хуже себе делаете.