Из-за «ломки» я была не в духе, была как оголенный провод, вся издерганная и раздраженная, к тому же я потратила много часов только на то, чтобы добраться от водонапорной башни до Честера — и все лишь для того, чтобы попросить Бэрронса снова прислать Охотника, который отнес бы меня обратно в книжный магазин. Помимо всего прочего, мне не хотелось нарваться на Темную Принцессу с ее армией и человеческим оружием. Я не смогла бы использовать Глас на них всех одновременно.
При всей моей чертовой могущественности, я даже домой самостоятельно добраться не могу. И это меня бесит. Терпеть не могу о чем-либо просить Бэрронса.
— Вы не одна такая, мисс Лейн.
— Значит пора тебе принять меры, — раздраженно ответила я.
— И вот вы снова просите меня об услуге.
Я устроилась на двухместном диванчике, который притащила из его кабинета в заднюю часть разгромленного книжного магазина, и обернулась к нему. Какое-то мгновение я не могла его разглядеть. Он стоял неподвижно, прекрасный, притаившийся в тени. Практически неразличимый, словно его тут и не было.
— Ладно. Сдаюсь. Что я делаю не так?
— На данный момент? Не трахаетесь со мной.
Схватив мои волосы в кулак, он оттянул мою голову назад, выгибая шею под неестественным углом, накрывая губами мои, проникая глубоко внутрь языком. Поцелуй был таким неистовым, грубым и возбуждающим, что мой мозг отключился, и дневник упал, позабытый.
Задыхаюсь от этого мужчины. Задыхаюсь без него.
— Где ты чувствуешь себя наиболее свободно, — прошептал он у моих губ.
Я прикусила его губу.
— С тобой.
— Неправильный ответ. Знаешь, почему ты так здорово трахаешься?
Я прям расцвела. Иерихон Бэрронс считает, что я «здорово трахаюсь».
— Потому что много практиковалась?
— Потому что ты трахаешься так, будто сходишь с ума и можешь прийти в себя, лишь оказавшись на самом краю разврата. И не срезая дорогу, а прокладывая самый длинный, окольный путь. Ты выглядишь как красивая, нежная, хрупкая Барби. А трахаешься как монстр.
Подведем итог вышесказанному.
— С какой целью ты мне это говоришь?
— Не бойся монстра. Она знает, что делает.
— Почему ты все еще разговариваешь?
— Потому что мой член не у тебя во рту.
— Это поправимо, — я сползла с дивана и оказалась на нем, с силой прижав его к полу, а он, падая, лишь смеялся. О господи, как же я люблю этот звук!
Когда мы оба оказались на полу, я расстегнула его ширинку, мои руки шарили по его разгоряченной коже, рот обхватил его член. И ничто в целом мире не способно было отвлечь меня, побеспокоить, потому что я трахалась с Иерихоном Бэрронсом, и как всегда, пока это длилось, я была целостной, идеальной и свободной.