Сулажин (Акунин) - страница 36

— Абсолютно все? Даже родители с собственными детьми?

— Конечно. Родители с детьми — обязательно. Ребенок только кажется зависимым существом, которым можно помыкать. Тут очень легко впасть в заблуждение. Но это отдельная душа, идущая своим путем, и обращаться с ней нужно с особенной деликатностью, потому что она еще не развившаяся, хрупкая. Если вы, конечно, желаете ребенку добра, а не руководствуетесь собственническим инстинктом.

— Но мир, где нет никого, к кому можно обратиться на «ты»… не будет ли он слишком холодным?

И снова глаза слегка улыбнулись.

— Треть человечества говорит по-английски, где есть только you. Разве американцы или англичане как-то особенно холодны? Просто они в среднем уважительней относятся к правам другой личности. Зато у нас в России часто даже незнакомые люди моментально переходят на «ты». Разве из-за этого у нас меньше одиночества?

Я никак не могла понять, всерьез он это говорит или шутит, чтобы я расслабилась. Но я и так уже не ощущала напряжения. Мне просто нравилось разговаривать с этим человеком. Даже игра в гляделки не стесняла.

— То есть вы вообще исключили бы из русского языка местоимение «ты»?

— Я использовал бы это обращение только в двух случаях… — Громов почесал бровь и слегка кивнул, удовлетворенно. — Это маленький тест. Вы не перевели взгляд на мой палец — значит, связь прочная.

— В каких двух случаях? — подогнала его я. Мне было интересно.

— Во-первых, нужно быть на «ты» с самим собой. И здесь — никакой дистанции. Абсолютное понимание, полная откровенность. Человек, обманывающийся на свой счет, обязательно свалится в яму.

— С собой — это понятно. А с кем еще?

— Со смертью, конечно.

Я помолчала, пытаясь вникнуть.

— То есть с жизнью надо быть на «вы», а со смертью — на «ты»?

— Именно так. Вы правильно поняли. Жизнь — штука коллективная, ее приходится делить со многими. А смерть — твоя и только твоя. — Глаза не улыбнулись, а рассмеялись. Никогда не знала, что глазами можно смеяться. — Видите, в данном случае, когда речь идет о смерти, трудно обойтись без местоимения второго лица в единственном числе. Жизнь у человека можно отобрать. Смерть отобрать нельзя, ее можно лишь отсрочить. Люди живут и ставят перед собой самые разнообразные цели, иногда достигают их, чаще — нет. Но есть цель, не достичь которой невозможно. Что бы вы ни делали, вы приближаетесь к ней с каждым мгновением. Успех гарантирован.

— Это вы про смерть. — Я вздохнула. — Звучит невесело.

— Почему же? — Громов, кажется, удивился. — Смерть гораздо лучше жизни. Только нужно как следует подготовиться. Умирать, когда не готов, страшно, а главное — вредно.