Я не стал отвечать.
Он включил фонарик, его луч осветил землю, потом Беннетт направил его на себя и быстро провел им вдоль тела, словно это пена огнетушителя, направленная на пламя. Он был одет как обычно и держал в руке кожаный портфель. Наконец, он направил луч вниз, на тропинку, как головку душа.
– Ладно, я вам верю, – сказал я.
Он посмотрел в мою сторону, оставаясь внутри конуса света, направил луч фонарика вперед и зашагал к двери. Я последовал за ним, он вошел, поставил фонарик на пол, так что свет отразился от потолка и залил все помещение. Беннетт бросил долгий тяжелый взгляд на Чарли Уайта и повернулся ко мне.
– Что случилось с биноклями? – спросил я.
– Я приказал их убрать, – ответил Беннетт.
– Почему?
– Там были не просто бинокли. Вы помните? Они передавали видеоизображение. Подумайте об истории. У кого бывает меньше всего неприятностей? У того парня, кто попадает на запись, или того, кто на нее не попадает?
– Вы ведете за нами наблюдение?
– Мы здесь для того, чтобы помогать друг другу.
– Спасибо.
– Я ожидал, что сегодня вечером произойдут разные события.
– Вы получили информацию для меня?
– Я получил информацию, – после короткой паузы сообщил Беннетт.
– Но не для меня?
– В некотором смысле она ваша. Думаю, вам следует ею владеть. Многие идеи принадлежали вам.
– Какие идеи?
– Ошибочные.
Он присел на корточки, открыл портфель, и я увидел внутри черно-белую фотографию, которую он поднес к свету. Затем Беннетт предложил нам с Кейси Найс на нее посмотреть, держа снимок между нами, словно выполняя какой-то церемониал. Это была обычная распечатка, сделанная на компьютере, тонкая бумага, тусклая поверхность. Возможно, ее прислали по электронной почте и распечатали в офисе.
На фотографии был покойник, лежащий на больничной кровати. У меня сложилось впечатление, что снимок сделан в какой-то иностранной больнице. Отделка стен показалась мне непривычной. Вероятно, больница находилась в стране с жарким климатом, из тех мест, где пол вымощен желтыми глиняными плитками. Узкая койка из металлических труб, выкрашенных в белый цвет, простыня тщательно натянута, светлое чистое одеяло. Высокие требования к персоналу. Или они специально готовились к фотографированию. Снимок явно предназначался для полицейских архивов. Кто-то сделал его, встав в ногах у кровати. Об этом свидетельствовал угол и края снимка. Как фотографии с места преступления. В углу я обнаружил дату и время. В зависимости от места, фотографировали тело недавно или совсем недавно.
Не вызывало сомнений, что человек, лежавший на койке, умер нелегко. На лбу виднелась рана, напоминающая след от пулевого ранения. Вся кожа была разорвана, однако это не являлось входным ранением. Или выходным. Скорее было бороздой. Чем-то вроде касательного удара, рассекающего плоть, но лишь заставившего треснуть кость. Возможно, неудачный рикошет.