— Обещаю и торжественно клянусь! — Шпарин поднял руку над головой. — Никогда, по мере сил и возможностей, если останусь в живых… А вы, редкое прекрасное животное, простите меня. Перестарался. Увлёкся. Вел себя, как последняя скотина. Слишком много на меня навалилось… Теперь вы простите меня. Мы сейчас уйдем. Вы нас никогда больше не увидите, надеюсь. Простите, халатик позвольте, как-то неловко голышом ходить. Я не буду смотреть…
— Да, Шпарин, у меня нет слов. Голышом… Застеснялся, мальчик невинный. Смотреть не будет…
— Сама напросилась! Быстро меняешь решения! А что мне делать, как не уносить ноги? Ждать полицию или твоих друзей из Департамента, кто там сейчас приедет?
— Никто не приедет, — помедлив, сказала девушка, накручивая локон на указательный палец. — Оставайся.
— Да? — сказал Шпарин.
— Да! — сказала девушка.
— И давно передумала?
— Давно, поэтому и приехала одна.
— Ну и как ты меня нашла?
— «Маячок» в твоей форме. В воротнике. Налей выпить.
Спустился Маралов.
— На, одевай, вонючая, нос воротит, — Маралов положил форму на стул и бросил ботинки. — Что стоишь?
— Отнесите в ванную. Я постираю, — сказала девушка.
— Скорую вызовите, побыстрее, мне сейчас с сердцем плохо станет, — Маралов схватился за грудь. — Быстрее…
— Лекарство вон там, — Шпарин показал на буфет. — Мы остаемся.
— Да? Ну и ладненько, — обрадовался Маралов. — Очень хорошо, только зачем было так изгаляться. Консенсус-с. Всё залезло на свои места. Я полагаю, в произошедшем виноват не один Миша? Да, дамочка? Сознайтесь!
— Ну, может быть, — девушка, сверкнув глазами, отвернулась. — Признаю, я его спровоцировала.
— Немудрено! Такая киса, сногсшибательная! Я вами любуюсь! Что нужно ответить?
— Я знаю, что бы ответила одна из нас, но вы меня не поймаете, — девушка попыталась улыбнуться.
— Улыбается, — сказал Маралов. — Сердце моё успокоилось и я вас покидаю. Пойду досыпать, если получиться. Только не кричите слишком громко. Возьму снотворное.
Маралов залез в бар, вытащил бутылку коньяка и исчез наверху.
— Поговорим? — Шпарин проводил взглядом Маралова. — Сначала про любовь.
— Поговорим, — сказала девушка, темнея глазами. — Пора. Закройся, а то твоя гордость разыграется снова. Возьми с дивана плед.
— Мне кажется, что вы здесь все свихнулись на почве беспорядочных половых связей, — Шпарин поднял с дивана синий плед и обернул вокруг бедер.
— Налей ещё.
Шпарин подал бокал.
— Про любовь, — напомнил он. — Как мы теперь будем? Если будем.
Девушка подняла опустевший бокал к глазам.
— Я вижу двоих. А так нет, — бокал опустился вниз. — А что видишь ты?