— Давай послание. Только сама, в двух словах, попроще, конспективно. Не хочу сильно огорчаться, слушая её голос.
— Франта выходит замуж. Она больше не появится. Здесь теперь моя зона ответственности. Совет решил…
— Совет орионских старейшин, — хихикнул Маралов. — Распорядился, повелел… Это ты решила — неожиданно нагрянуть и хапнуть завидного жениха, не отрываясь от места основной работы. Своих мало? Вообще, что вы тут делаете, чем вы тут у нас занимаетесь? Шпионите?
Недотрога бросила на него быстрый взгляд. Колдун скривился и закрыл рот.
— Пусть помолчит. Никакого уважения к двум одиноким сердцам.
— Нет, — грустно сказал Шпарин. — Одиноких сердец намного больше. Я знаю.
— Милый, — сказала Недотрога. — Я не о других сердцах, я о наших с тобой.
Недотрога погладила Шпарина по плечу, нежно прижалась и положила золоченую головку ему на грудь. Шпарину стало хорошо, ему вдруг неудержимо захотелось обнять орионскую «боевую машину» и даже поцеловать.
Раздались громкие неуместные посторонние звуки. Шпарин оглянулся.
Маралов громко мычал, закатывал глаза, топал ногами и дергал поднятой рукой. Привлекал внимание.
— Что ему надо? — недовольно спросила Недотрога. — Не даёт обсудить нашу дальнейшую жизнь.
— Пусть скажет, может что-то важное пришло в голову.
— Говори, — неохотно разрешила Недотрога. — Покороче.
— Миша, — с трудом шевеля губами, произнес Маралов. — Она — опасная орионская девушка номер два. Ты видел, что она сделала с Лихундиром. Не связывайся с ней. Подведёт под монастырь, в смысле, хлебнешь ты с ней. Я плохого не посоветую. Будешь всю жизнь под каблуком, вернее под присмотром. Не размякай.
Шпарин освободился от чар и легонько отодвинул Недотрогу.
— Что-то нашло, — сказал он, оправдываясь. — Голова закружилась. Искусительница… Мне надо подумать. Вернемся к посланию. Ребенок…
— По нашим законам ты потерял на него права, раз не отправился с матерью ребенка.
— А я о чём? Франта при муже, ребенка у тебя отобрали, она тебя решила охмурить. Одумайся, Миша.
Франтана, кусая губы, направила на экстрасенса чёрный ящичек.
— Не смей! — сказал Шпарин.
— Как скажешь, Мишаа, — Недотрога вздохнула. — Прости. Он меня довёл.
— Я по-прежнему твой господин?
— Да, Мишаа! Да, Господин! — горячо воскликнула Франтана. — Как иначе? Любовь до гробовой «леталки»!
— Тогда тебе придется принять присягу. Клятву на верность. Тебе и твоей космической банде, прости, пехоте. И этим двум уродам, извините, двум шерстяным красавцам.
— Построиться! — крикнул сержант с индейским лицом. — И вы, красавцы. Что говорить, Хозяин, в чем клясться?