— Не в чём, а чем! Но сначала нужно похоронить погибших в жестокой схватке. Отдать дань. Ритуальный костер, я думаю, подойдет. Сожгите тела по древнему обычаю.
— Костер ни к чему, — сказал сержант Ветер. — Они скоро оживут. А, уже… Идите сюда. В строй. Быстро.
— Да, — сказал Маралов. — Прикол… Такой неубиваемый народец. Твои ребята, Мишаа!
— Повторяйте за мной, — приказал Шпарин. — Мы, Хозяин, твои подданные, клянемся в вечной верности и почитании тебя…
— … и моего друга, — вставил Маралов.
— … и моего друга, служению тебе и выполнению твоих повелений без ограничения срока, без права перехода на иную службу…
— И мне клясться, Мишаа? — спросила Недотрога, бледнея и хлопая черными глазищами. — Я таких клятв не слышала. Очень ответственная клятва.
— Ещё не то услышишь, — пообещал Маралов. — Ты Михал Иваныча не знаешь.
— Ты — как хочешь! — сказал Шпарин. — Но без клятвы расположения не добиться.
— Ладно, — неохотно сказала Недотрога. — Подчиняюсь. Клянусь…
— Без права перехода на иную службу, к другому хозяину, в чём и клянемся головами и остальными частями тела. Иначе раздолбает нас о здоровый астероид и сгинем мы в «черной дыре».
— Ай! — воскликнула Недотрога.
— Ой! — вскрикнули хлауминимордики.
— Что!? — грозно спросил Шпарин.
— Клянемся, клянемся, клянемся… — уныло пронеслось над поляной.
— Повторить ещё раз, торжественно и громко.
Шпарин, помахивая рукой, оделяя каждое слово клятвы, прослушал её до конца.
— Я доволен. Теперь можете лететь.
— Крутовато, — Маралов почесал затылок. — И жутковато.
— Куда лететь, Мишаа? — плаксиво спросила Недотрога, хватая Шпарина за руку. — Мы так не договаривались.
— Слетай, навести марсианских парней. Кажется, у тебя с ними какие-то дела. Куда хочешь…
— И в самом деле, Недотрога, прости, Франтана, — сказал сержант Ветер. — Сгоняем на Луну, поменяем наших на Лихундира, ему обратного пути нет. Будет пахать в шахте. За Лихундира, кроме наших, два «шлупенгольда» дадут. Совсем обнаглели, проходу не дают, вернее, пролету. Держат одну нашу «леталку» с экипажем в заложниках незнамо сколько лет. И на Европу заглянем. Амфибии застоялись. Пусть поплавают в озере подо льдом.
— Привезите мне один «шлупенгольд», — попросил Шпарин. — Давно мечтал о такой штуке… Ну, вроде все вопросы порешали. Забирайтесь в «леталку» и помчались, у вас много дел.
— А как же я, Мишаа? Одинокое сердце… А расположение?..
— Обсудим, когда вернешься. Да, диск отдай, я тебя вызову, когда понадобишься. Отправляйся. Мне пока не до большой новой любви. У меня тоже много дел… Обнимаю и целую. Прости, на расстоянии.