«Боги явно не поскупились…
Прекрати».
Но устоять так трудно. Тела, подобные этому, женщина встречает не каждый день. В такую гору мускул хочется закутаться и просто чувствовать тепло на своей коже. Хотя он и был порочным до мозга костей, нельзя отрицать его роскошное телосложение.
Да он просто конфетка, и Лидия почти понимала, прочему он был искусан. Но остальные отметины…
Ей они были совершенно непонятны.
Лидия переключила внимание на его голову. Кровь сочилась из ужасной раны над левым ухом. Демон был все еще без сознания.
И истекал кровью. Она едва ли могла перечислить все раны.
Ее взгляд упал на руку, в которую она пыранула кинжалом. Там было столько ран, что трудно сказать, какую нанесла она. От этой мысли Лидии стало тошно. Не удивительно, что он не придал этому значения. Скорее всего, она попала в синяк. Или старую рану.
Хотя Лидия никого особо не любила и никому не доверяла, она не хотела причинять кому-либо боль. Даже ему. Ей стало больно от того, что она добавила ему страданий, и за эту слабость Лидия себя ненавидела.
Она не должна чувствовать к нему сострадания. Демон уж точно не жалел Солина. Так почему ей больно видеть его таким истерзанным?
«Потому что, в отличие от него, я не бездушный демон».
Ей не доставляли радости насилие и подлость.
Проявив сострадание, Лидия направилась в ванную за теплой водой, чтобы промыть и обработать его раны.
Повязки она сделала из простыни.
Спустя некоторое время раны были аккуратно очищены и перевязаны. Закончив с телом, Лидия поменяла воду, чтобы заняться его лицом и головой.
Смыв ужасающую раскраску, она увидела настоящую сущность своего «демона».
Он красив. Просто великолепен.
По-другому и не скажешь. Если бы не массивная челюсть и резкие скулы, покрытые золотистой щетиной, его красоту можно было бы сравнить с женской. Не удивительно, что на нем был грим. Трудно запугивать демонов, обладая таким лицом, даже с его ростом и мускулами.
Лидия была уверенна, что он использовал грим еще и для того, чтобы скрыть синяки на лбу, щеках и челюсти.
Не осознавая, что делает, она коснулась пальцами мягких губ, вспоминая сладость их поцелуя, пока… Она вздрогнула, увидев след от собственного укуса.
Последнее, чего ему не хватало, так это дополнительной боли. А она-то думала, что он шутил, насчет губы.
– Прости, – прошептала Лидия, задумавшись, был ли у него в жизни хоть миг счастья. Его тело красноречиво говорило – нет.
«Как долго он живет в этой Адской обители?
Тут и минуты будет много».
Чувствуя ком в горле, Лидия смыла кровь с его волос. Едва она намочила одну прядь, как та скрутилась в идеальный темно-рыжий локон.