Глядя на незавершенный «Тан», он видел не просто судно, но течение самого времени. Корабль походил на гигантскую древнюю крепость: борта — это каменные стены; каскады искр сварки, льющиеся со строительных лесов — это плющ, пробившийся между камнями… Не строительство, а археологические раскопки какие-то…
Опасаясь даже думать об этом, У Юэ повернулся к Чжан Бэйхаю.
— Твоему отцу лучше? — спросил он.
Чжан Бэйхай слегка покачал головой.
— Нет. Он просто держится.
— Попроси отпуск.
— Я так и поступил, когда его госпитализировали. Если нужно будет, возьму еще.
Они замолчали. Так заканчивался любой неформальный разговор между ними. По работе, конечно, у них было о чем поговорить, но между двумя командирами всегда как бы стоял барьер.
— Бэйхай, работа будет не такой, как прежде. Раз уж мы сейчас разделяем эту должность, мне кажется, что нам надо бы общаться больше.
— Мы и раньше неплохо общались. Командование назначило нас обоих на «Тан», без сомнения, потому, что мы успешно сотрудничали на «Чанъане».
Чжан Бэйхай засмеялся, но У Юэ не понял причины смеха. Глаза Чжан Бэйхая могли читать в душе любого человека на корабле, от матроса до капитана. Коллега был для него открытой книгой. Но для самого У Юэ Чжан Бэйхай представлял собой загадку. Вот и сейчас У Юэ был уверен, что тот улыбается искренне, но не надеялся его понять. Успешное сотрудничество и успешное понимание — вещи разные. Несомненно, Чжан Бэйхай был самым опытным политическим комиссаром на корабле; к любой проблеме он подходил аккуратно, детально и непредвзято. Но его внутренний мир представлялся У Юэ каким-то бездонно-серым. Ему всегда казалось, будто Чжан Бэйхай говорит: «Делай вот так. Это наилучший, самый правильный способ. Но я предпочел бы другой». Это ощущение, поначалу неясное, постепенно становилось все отчетливее. Разумеется, все, что делал Чжан Бэйхай, он делал наилучшим или самым правильным образом, но У Юэ не представлял, чего же именно Чжан Бэйхай хотел на самом деле.
У Юэ верил в одну истину: работа командира корабля опасна, и поэтому оба командира должны понимать друг друга без слов. Тут-то и крылась проблема. Поначалу У Юэ думал, что Чжан Бэйхай как бы постоянно настороже, и это его обижало. Будучи командиром эсминца — а эта должность не для слабонервных — У Юэ вел себя честно и бесхитростно. Да другого столь прямодушного капитана во всем флоте не найти!
«Чего он во мне опасается?»
Когда отец Чжан Бэйхая недолгое время был их командиром, У Юэ обсуждал с ним свои трудности общения с комиссаром.
— Разве мало того, что он хорошо справляется с работой? Почему вам нужно знать, о чем он думает? — спокойно ответил адмирал, а потом, скорее всего, невольно, добавил: — Собственно, я и сам этого не знаю.