Камелия улыбнулась – невесело, натянуто, но как-то тепло. Я вернула ей улыбку и заспешила из Академии. Смена через час. Надо перекусить. Хотя бы купить в булочной йогурт или пирожок.
…
В желтом хлебном магазине, напротив Академии, почти не было народу.Только вертигр с кудрявой ярко-рыжей шевелюрой и удивительными травяного цвета глазами покупал черный хлеб и заварные пирожные.
Здесь пахло всем и сразу: ванильной сдобой, сытным черным хлебом, молоком и сыром.
От аппетитных ароматов у меня свело желудок.
Продавщица – симпатичная драконесса, с двумя родинками прямо в центре лба, расположенными точно одна над другой, приветственно кивнула.Улыбнулась, и остроносое, немного хищное лицо ее смягчилось.
– Ты что-то давно не заходила, – попеняла мне драконесса.
Я пожала плечами, вздохнула и пожаловалась:
– Учеба, работа… некогда выдохнуть.
Драконесса понимающе закивала.
– Мне персиковый йогурт и пирог с луком и яйцом, – заказала я.
Продавщица метнулась к холодильнику, к «хлебным полкам», и спустя считанные секунды передо мной, на высоком, деревянном прилавке лежал кулек с покупками.
Денег на перекрестье не было. Продавали и покупали за виртуальные монеты, ими же платили зарплату. Специальные электронные кошельки – что-то вроде мини-компьютера, не больше половины ладони размером сообщали – сколько средств у тебя на счету. По отдельному запросу выдавали кредиты и насчитывали проценты.
Мой валялся где-то дома. Платили в больнице очень хорошо, а тратила я на жизнь совсем немного. Одежду покупала редко, квартиру мне подарил Рик, на еду уходил мизер. Так что денег скопилось навалом, и в последнее время я почти не проверяла баланс.
Сбоку, к стаканчику с йогуртом, привычно крепилась белая пластиковая ложка. И я, повесив бумажный пакетс пирогом на локоть, вскрыла кисломолочное лакомство и принялась за еду.
У больничной ограды йогурт закончился, и я выбросила стаканчик в большую, металлическую урну.
Неподалеку от входа в родное лечебное учреждение ждал посмеивающийся Рик и Мурашка. Кот сидел у ног василиска и увлеченно вылизывалзаднюю лапу, вытянув ее так, как иному гимнасту не под силу.
– Ну что? Спишь по три-четыре часа и ешь на ходу? Мне надо объяснять – как это вредно? Или я тебя хоть чему-то научил? – в голосе Рика не было привычных язвительных интонаций, скорее встревоженные. Он не столько издевался, в своей обычной манере, сколько отчитывал, потому что очень переживал.
В животе потеплело, стало вдруг легко и хорошо от мысли, что этот сильный, властный мужчина так печется обо мне.
Я подскочила и обняла Рика за шею – мягкая ткань белой толстовки василиска была очень приятной на ощупь. Казалось бы – самый обычный жест для мужчины и женщины, которые начинают отношения, но тело словно обожгло. Губы закололо. Рик прижал меня так, что дышать приходилось через силу, привычно напрягся. Меня больше не смущало то, как сильно выражает желаниетело василиска. То, как быстро твердый бугор на его тонких, черных брюках уперся в мой живот, и даже запульсировал.