Это отнюдь не значит, что страх уходит. Он просто оставляет судорожно подрагивающие мышцы и нервы вашего тела и перебирается в мозг. Если вы питаете его нездоровыми мыслями обо всех ужасных способах, которыми можете покалечиться или погибнуть, все становится еще хуже. Он также усугубляется, если думать о приятном. Хорошие воспоминания или планы на будущее лишь напоминают вам, как вам не хочется умирать или быть раненым. Лучше всего — это отсечь любые мысли, заблокировать их. Но чтобы достигнуть такого состояния, нужно буквально потерять себя. Именно поэтому, как мне кажется, все они попрощались друг с другом. Они все равно останутся вместе, но какое-то время не увидят друг друга, так как каждый из них по-своему перестанет быть собой.
Спустя где-то двадцать минут минометный обстрел на сегодня прекращается. Сопротивление врага начинает угасать под напором объединенных усилий морпехов, которые продвигаются по земле, и ожесточенных авиаударов. Если бы иракцы подтянули свою бронетехнику немного ранее, когда тяжелая облачность препятствовала нанесению воздушных ударов, они могли нанести нам серьезный урон. Но, по неизвестной причине, они упустили свой шанс. Под жарким солнцем тучи рассеялись, и волны реактивных самолетов и вертолетов Кобра стали одновременно сбрасывать бомбы, стрелять во всех направлениях ракетами и пулеметным огнем. Бомбят и поджигают грузовики, бронетехнику и целые деревни. Одновременно с повышением огневой мощи в воздухе, первый разведбатальон и Военная свинья прорываются на север, преодолевая последние десять километров до Бакубаха за пару часов. Когда иракцы наконец отправляют нам навстречу несколько броневиков, наши штурмовики и морпехи с РПГ делают из них мокрое место.
Иракцы, которые ранее оказывали ожесточенное сопротивление, теперь либо сбежали либо зверски убиты. Обезглавленные трупы — свидетельства прицельных выстрелов из крупнокалиберного оружия — тут и там валяются в траншеях у дороги. Другие обуглены до неузнаваемости и лежат за колесами выжженных остовов грузовых автомобилей. Единственное ранение среди американских сил происходит, когда в морпеха из роты Альфа попадает осколок летящей шрапнели из танка Т‑72, после того как этот танк подрывает его приятель с ракетной установкой на плече. Его каска дает трещину, но останавливает шрапнель. Этот морпех почувствовал только ужасную головную боль.
С каждой воздушной атакой, группы разведбатальона продвигаются дальше в пламя и дым, охотясь на бегущих вражеских бойцов. Единственные люди, которых встречает группа Колберта — это перепуганные селяне — полдюжины мужчин и одна маленькая, охваченная ужасом девочка, которая прячется в окопе, в то время как их дома, поля и подпорки под виноградник горят в результате штурма Кобры. Мужчины, которые боятся за свою жизнь, кричат: «Нет Саддаму! Нет Саддаму!» — когда приближается группа Колберта, с наставленным на них оружием. После того как Колберт и Фик хлопают мужчин по плечу, чтобы заверить их в том, что их не казнят, деревенский старейшина начинает рыдать, хватает лицо Фика в ладони и покрывает его поцелуями.