— Вам следует пройти в свою комнату.
— Нет, спасибо, — не открывая глаз, сообщил он все с тем же безмятежно-ехидным выражением лица, даже не повернув в мою сторону голову.
— Что ж, в таком случае в другую комнату следует уйти мне, — кивнула я, решительно поднимаясь с места. Правда, уйти далеко не успела. Ветров рывком сел, и его пальцы сомкнулись на моем предплечье.
— И ты останешься здесь, — мрачно проговорил он, снизу вверх буравя меня тяжелым недобрым взглядом.
— Игорь Владимирович, это неприлично, — вздохнула я.
— Ты дура, или тебе просто жить надоело? — насмешливо вскинув брови, уточнил мужчина. — Вынужден тебя разочаровать, я намерен выполнять свою работу.
— Я не понимаю, что вы… — начала я, совершенно растерявшись.
— Ты уверена, что они не явятся отомстить? На смерть своих им, похоже, плевать, а вот за то, что мы стали свидетелями их самой большой и страшной тайны, могут и убить.
— Но они же не вторгаются на личную территорию, — возразила я исключительно для порядка. Как бы мне ни хотелось оспорить заявление мужчины и избавиться от его общества, спорить было глупо.
Грош цена сейчас была всем нашим сведениям о поведении варов. Они никогда не убивали своих, никогда не допускали посторонних в свои синие башни, не было ни одного свидетеля этих их разговоров… И не было никаких гарантий, что, начав нарушать традиции и эти свои «никогда», они не нарушат еще одно.
— И ты готова поставить на это утверждение свою жизнь? — губы Ветрова растянулись в знакомой мерзкой ехидной ухмылке, и мне в очередной раз захотелось его стукнуть. Просто так, чтобы больше не строил подобных гримас.
В очередной раз сдержавшись, я коротко кивнула, вздохнув.
— Вы правы, это разумно, — кажется, своей покладистостью мне удалось его удивить. — А как теперь быть с душем? — осознала я еще одну немаловажную проблему.
— Если тебя это утешит, я отвернусь, — насмешливо фыркнул он, выпуская мою руку и возвращаясь в прежнее положение.
— В уборную вы тоже будете меня сопровождать? — с обреченной иронией уточнила я.
— Воздержусь. Но не советую задерживаться там надолго, — не глядя в мою сторону, усмехнулся мужчина.
Представив себе последствия подобной задержки, я искренне содрогнулась от ужаса.
Может, было бы лучше, если бы нас попытались убить, Одержимый героически нас спас, унося в сторону дома, и не пришлось бы переходить на подобный режим существования?
Момент отхода ко сну я оттягивала как могла. Ветров в ответ и бровью не повел, то ли пребывая в дреме, а то ли успешно это изображая. Он вообще за весь день выходил два раза по минуте к себе в комнату. Только у меня на протяжении его отлучек оставалось ощущение пристального взгляда в затылок, еще более внимательного, чем у самого ротмистра. Думать, что это такое, было жутковато — сразу вспоминалась та контрастная черная тень, непонятным образом оборвавшая жизнь вара. Но уточнять я на всякий случай не стала. Скорее всего, Ветров не ответит, а если ответит — боюсь, ответ мне совсем не понравится, и я, чего доброго, начну опасаться самого Одержимого. Не стоит доставлять ему такое удовольствие и развлекать его подобным образом.