– Кто тебе рассказал? Хотя знаю. Роза, да? Вот у кого словесное недержание! Ну, хорошо… Гоша стал пить все больше, и приступы агрессии у него стали возникать все чаще. В результате его выгнали из цирка, – пояснил Никита.
– Этого следовало ожидать, – вздохнула Лена.
– Когда я выкарабкался, встал на ноги и открыл свое дело, то хотел взять его к себе на работу, но Гоша уже пропал… Во время очередного приступа неуправляемой агрессии он в пьяном угаре избил человека до полусмерти. Был задержан и признан психически ненормальным. Его упекли в психушку.
– Почему же он сейчас не там?
– Сбежал, наверное, – пожал окровавленными плечами Никита.
– И ополчился на тебя, что ты, парализованный, не смог дальше продолжать выступать в цирке? – ехидно спросила Лена.
– Как ни странно, но во всех своих несчастьях он действительно обвинил меня. Дело дошло даже до того, что я как будто специально сорвался вниз, чтобы оставить его одного. Я навещал его в психиатрической клинике несколько раз и, получалось, только провоцировал его агрессивные приступы. Я понял, что Гоша окончательно спятил.
– Поэтому ты ему не перечил?
– Да он форменный псих! Да еще и Розалия… – тряхнул спутанными кудрями Никита.
– Что – Розалия? – спросила Лена, хоть как-то отвлекаясь от боли разговором с Никитой.
– Она была его девушкой, когда мы дружной цирковой семьей колесили по миру с гастролями. Точнее сказать, его гражданской женой. А потом она не выдержала его приступов гнева и необоснованной ревности и ушла.
– Позволь, я угадаю? Она ушла к тебе.
– Какая ты проницательная! Да, она пришла ко мне за защитой и помощью, когда Гоша уже все разрушил между ними.
– Вы были вместе?
– Нет. Я бы так не поступил с другом, которому плохо. К тому же я в тот момент был женат.
– А что же тогда так разозлило Гошу, что он мечтает о мести? – полюбопытствовала Лена.
– Роза сказала ему, что влюбилась в меня, остальное дорисовало его больное воображение. Он почему-то решил, что все сотрудницы в моей фирме спят со мной. Ему было все равно, кого захватить, чтобы выманить меня. Не повезло тебе. Вот, собственно, и все…
– Все-то оно все, только мы с тобой оказались в полном дерьме, – грустно констатировала Лена.
– Фи… Разве воспитанной девочке пристало произносить такие слова? – улыбнулся Никита, посмотрев на нее сквозь упавшие на глаза волосы.
– Ты еще смеешься?! – возмутилась она. – Нога у тебя ранена, спина превращена в кровавое месиво, руки прикованы, а тебе весело?!
– Тебе было бы легче, если бы я плакал? – искренне удивился Никита.
– По крайней мере, это было бы естественно, – вздохнула Лена.