Но довольно, довольно... Вся эта гнусная путаница и чепуха происходит оттого, что по косности своей и тупости и предвзятости, люди не узнали меня в трупe безупречнаго моего двойника. Принимаю с горечью и презрeнiем самый факт непризнанiя (чье мастерство им не было омрачено?) и продолжаю вeрить в безупречность. Обвинять себя мнe не в чем . Ошибки -- мнимыя -мнe навязали задним числом , голословно рeшив , что самая концепцiя моя неправильна, и уже тогда найдя пустяшные недочеты, о которых я сам отлично знаю, и которые никакого значенiя не имeют при свeтe творческой удачи. Я утверждаю, что все было задумано и выполнено с предeльным искусством , что совершенство всего дeла было в нeкотором смыслe неизбeжно, слагалось как бы помимо моей воли, интуитивно, вдохновенно. И вот , для того, чтобы добиться признанiя, оправдать {186} и спасти мое дeтище, пояснить мiру всю глубину моего творенiя, я и затeял писанiе сего труда.
Ибо, измяв и отбросив послeднюю газету, все высосав , все узнав , сжигаемый неотвязным зудом , изощреннeйшим желанiем тотчас же принять какiя-то мнe одному понятныя мeры, я сeл за стол и начал писать. Если бы не абсолютная вeра в свои литературныя силы, в чудный дар -- -- Сперва шло трудно, в гору, я останавливался и затeм снова писал . Мой труд , мощно изнуряя меня, давал мнe отраду. ?то мучительное средство, жестокое средневeковое промыванiе, но оно дeйствует .
С тeх пор как я начал , прошла недeля, и вот , труд мой подходит к концу. Я спокоен . В гостиницe со мной всe любезны и предупредительны. Eм я теперь не за табльдотом , а за маленьким столом у окна. Доктор одобрил мой уход и всeм об ясняет чуть ли не в моем присутствiи, что нервному человeку нужен покой, и что музыканты вообще нервные люди. Во время обeда он часто ко мнe обращается со своего мeста, рекомендуя какое-нибудь кушанiе или шутливо спрашивая меня, не присоединюсь ли сегодня в видe исключенiя к общей трапезe, и тогда всe смотрят на меня с большим добродушiем .
Но как я устал , как я смертельно устал ... Бывали дни, -- третьяго дня, напримeр , -- когда я писал с двумя небольшими перерывами девятнадцать часов подряд , а потом , вы думаете, я заснул ? Нeт , я заснуть не мог , и все мое тeло тянулось и ломалось, как на дыбe. Но теперь, когда я кончаю, когда мнe в общем нечего больше разсказать, мнe {187} так жалко с этой исписанной бумагой разстаться, -- а разстаться нужно, перечесть, исправить, запечатать в конверт и отважно отослать, -- а самому двинуться дальше, в Африку, в Азiю, все равно куда, но как мнe не хочется двигаться, как я жажду покоя... Вeдь в самом дeлe: пускай читатель представит себe положенiе человeка, живущаго под таким -то именем не потому, что другого паспорта -- -