— Объяснишь? — Она попятилась от него, глаза ее сверкали от гнева и слез, голос был сдавленным и хриплым. — Сюрприз… Ты лживая жаба! Не желаю тебя слушать… Я видела все своими глазами!
В него полетела рубашка, но он успел уклониться. Он стоял теперь неподвижно и смотрел на нее, его глаза сузились в одну черную линию, губы были упрямо сжаты.
— Ох уж мне это твое «открытие»! Ты уверена, что именно оно — причина твоей вспышки? Сдается мне, что твой гнев порожден страхом.
Она схватила подушку с кровати и двумя руками швырнула, целясь ему в голову, но он поймал и ее.
— Я ухожу! Я здесь не останусь. Вы тут все заодно! А ты думал, что я такая дура, и не узнаю, почему ты на самом деле… — Волосы упали ей на лицо, грудь вздымалась от рыданий. — Меня не купишь! И не продашь. Я свободна!
Вместо ответа Лоуренс повернулся к двери, спокойно запер ее и положил ключ на высокий шкаф. Затем, не произнося ни единого слова, он начал снимать с себя одежду, не сводя при этом глаз с Оливии. Она смотрела на него с выражением изумления, переходящего в ужас. В конце концов, на нем остались только короткие исподние штаны из белого полотна.
— Что ты делаешь?.. — прошептала она, отчаянно покраснев и замирая от страха.
— Думаю, что пришла пора подрезать тебе крылышки, моя прекрасная птичка.
Она съежилась на кровати, вцепилась в полог. Ее ноги вдруг совершенно отказались ей служить. Стоя спиной к окну, он смотрел на нее взглядом охотника, расслабленный и абсолютно неподвижный. Он был такой огромный! Черные волосы покрывали всю его грудь, сходясь в узкую дорожку на животе. Его ноги были длинными и мускулистыми, она увидела, как рельефные мускулы переливались под кожей на его бедрах, когда он медленно подходил к постели.
Я должна вскочить и убежать, мелькнуло в голове. Слепой страх заполнил ее грудь и заставил рвануться с постели, но он мгновенно перехватил ее и прижал к своему почти обнаженному телу. Колотя руками куда попало, отчаянно вертя головой, она пыталась вырваться. Рядом с ее ртом оказалось его предплечье, и она изо всех сил вцепилась в него зубами. Его руку пронзила резкая боль, и он на мгновение ослабил свои объятия. Воспользовавшись этим, она оттолкнула его и вырвалась.
— Нет, — всхлипнула она, — уходи отсюда! Убирайся! Я ничего не хочу знать!
Он мягко засмеялся и блеснул глазами. Прижав локти к бокам, он был готов мгновенно отреагировать на ее следующее движение.
— Тише, маленькая птичка, тебе все равно придется когда-нибудь все узнать. Так почему не сейчас? Твой гнев — это ведь просто паника, правда?