– Они не вернутся к нам ночью?
– Я позабочусь об охране фабрики. Через полчаса у меня назначена встреча с капитаном полиции Хэнбари.
– Сначала выпей чаю.
– Чай? Он не помешал бы. Сейчас половина седьмого, и у меня остается еще немного времени. Я вернусь поздно. Не жди меня, мама.
– Ты думаешь, я пойду в постель, не повидавшись с тобой?
– Наверное, нет.
Он о чем-то задумался.
– После того как я улажу дела с полицией и встречусь с Хэмпером и Кларксоном, мне нужно будет заехать в Крэмптон.
Их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга около минуты. Наконец миссис Торнтон спросила:
– Зачем тебе нужно ехать в Крэмптон?
– Хочу убедиться, что мисс Хейл в порядке.
– Я могу послать слугу. Уильямс отнесет водяной матрац, за которым она приходила, и заодно расспросит о ее здоровье.
– Я должен поехать сам.
– Вероятно, не только для того, чтобы спросить, как чувствует себя мисс Хейл?
– Нет, не только для этого. Я хочу поблагодарить ее за то, что она встала между мной и толпой бунтовщиков.
– Что вообще заставило тебя спуститься на крыльцо? Тебе захотелось сунуть голову в пасть льва?
Мистер Торнтон посмотрел на мать и понял, что она не знает о его разговоре с Маргарет в гостиной. Поэтому он ответил вопросом на вопрос:
– Тебе не страшно оставаться дома без меня, пока я буду улаживать дела в полиции? Может, лучше послать Уильямса за парой постовых? Они будут здесь к тому времени, когда мы закончим чаепитие. Нельзя терять ни минуты. Я должен уйти через четверть часа.
Миссис Торнтон вышла из комнаты. Слуги удивлялись тому, что ее указания, обычно решительные и четкие, теперь были сбивчивыми и неясными. Сын остался в столовой, пытаясь обдумать перечень вопросов, которые он хотел обсудить в полицейском участке. Впрочем, на самом деле он думал о Маргарет. Все казалось неважным и смутным, кроме прикосновений ее рук, обнимавших его шею… А это мягкое ощущение прильнувшего к нему тела! Одно воспоминание об этом заставило его покраснеть.
Во время чаепития говорила только Фанни. Девушка беспорядочно описывала свои переживания: как она была напугана, как сначала подумала, что бунтовщики ушли, а потом, услышав их крики под окнами, вдруг почувствовала слабость и дрожь во всем теле.
– Достаточно фантазий, – встав из-за стола, сказал мистер Торнтон. – Мне хватает и реальности.
– Я говорю правду, – проворчала Фанни.
Когда он был готов покинуть комнату, мать придержала его за руку.
– Постарайся заехать домой, прежде чем отправишься к Хейлам, – тихо произнесла она.
– Зачем? – спросил мистер Торнтон. – Чтобы задержать меня и не позволить мне увидеться с мисс Хейл?