После короткой паузы миссис Хейл дрожащим голосом устало добавила:
– Знаешь, Маргарет, я рада этому… Я горжусь своим сыном, восставшим против несправедливости. Он показал себя хорошим офицером.
– Я тоже горжусь им, – решительно ответила Маргарет. – Верность и подчинение прекрасны, когда их проявляют по отношению к мудрым и справедливым руководителям. Но нельзя покоряться деспотической силе, которая грубо используется для собственной выгоды, а не во благо своих подчиненных!
– Однако я хотела бы увидеться с Фредериком, хотя бы еще раз. Он был моим первенцем, Маргарет.
Миссис Хейл говорила с такой печалью, словно боялась, что ее тоска будет воспринята как пренебрежение к другому ребенку. Но Маргарет и не думала об этом. Она лишь размышляла над тем, как выполнить желание матери.
– Это случилось шесть или семь лет назад. Неужели власти все еще разыскивают Фредерика? Если он приедет в Англию и предстанет перед судом, каким будет его наказание? Ведь он может рассказать всю правду о той провокации.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, – ответила миссис Хейл. – Некоторые из матросов, бунтовавшие вместе с Фредериком, были пойманы, и их судил военный трибунал на борту «Амисии». Бедные ребята честно говорили о причинах бунта. Их слова подтверждали рассказ Фредерика. Но все было бесполезно…
В первый раз за время их беседы миссис Хейл начала плакать, однако Маргарет решила выведать все до конца. Ее пугала возможность узнать от матери ужасные подробности, но какая-то сила уже овладела ею.
– Что с ними случилось? – спросила она.
– Их повесили на рее, – мрачно ответила миссис Хейл. – Хуже всего, что суд, приговоривший их к смерти, заявил, будто они сами виноваты в своей судьбе, решив пойти на поводу одного из недостойных офицеров.
Мать и дочь надолго замолчали.
– Значит, Фредерик несколько лет находился в Южной Америке?
– Да. Недавно он переехал в Испанию. Поселился неподалеку от Кадиса. Но если мой сын вернется в Англию, его повесят. Я никогда не увижу Фредерика снова…
Девушка не знала, как утешить мать. Миссис Хейл отвернулась к стене и неподвижно замерла, погрузившись в пучину материнского отчаяния. Никакие слова не могли бы улучшить ее настроение. Она нетерпеливо вырвала свою ладонь из рук Маргарет, показывая, что хочет остаться наедине с воспоминаниями о сыне. В комнату вошел мистер Хейл. Его дочь, не видя просвета в сложившейся ситуации, быстро выскользнула из маленькой гостиной. Она была подавлена безнадежным унынием.