Эта история всерьез подкосила мое доверие к Якову. Значит, он способен скрывать от меня и куда большее! И возможно, он разрушил жизнь своей военной подруге, сначала приручив ее, а потом легко переступив через ее чувства. Конечно, она не имела права на эту выходку с паспортом, но, видимо, он ее обнадежил, иначе бы она не посмела… Тут же вспомнилась Яшкины похотливые взгляды на моих подруг, чему я до этого придумывала оправдания в виде собственной мнительности. Я горько плакала.
Однако события, связанные с арестом деда, требовали каких-то действий и не дали мне окончательно погрузиться в женские переживания.
Его посадили по недоразумению на целых десять лет! У мамы прыгало давление, да и сама я, представляя отца за решеткой, не могла ни есть, ни спать.
Однажды утром я заявила, что поеду в Москву искать справедливости.
– Как искать? Где ты остановишься, доченька? А деньги?
Узнав о моем намерении, соседи принесли немного денег и какой-то московский адрес:
– Как приедешь в столицу, сразу к ним. Люди хорошие, примут, если скажешь, что мы послали. И письмо от нас возьми с собой.
Так в столице появилась девушка из провинциального Гомеля, решившаяся на поиски справедливости.
Меня действительно хорошо приняли чужие добрые люди, сын которых, Борис, недавно демобилизовался из армии. Он вернулся с войны целым и невредимым и отнесся к моей ситуации очень бережно: лишнего не спрашивал, предлагал любую помощь, а вечерами показывал Москву.
Я попросила его найти в столице лучшего адвоката, такого, который мог бы выиграть даже обреченное на провал дело, и однажды я оказалась в кабинете у знаменитости по фамилии Брыль.
«Денег у меня нет, но мой папа, потомственный скорняк, – лучший специалист по мехам в нашем городе. И если он окажется на свободе, то быстро заработает и сможет оплатить ваш труд», – завершила я свой рассказ, едва справляясь с волнением.
То ли такая наивность тронула адвоката, то ли преданность дочери к отцу, но он взялся помочь. Звучит как вымысел, никто не верит, но это – реальность и чистая правда: ему удалось добиться пересмотра дела в Верховном суде и доказать невиновность Ошера Цалкина.
…В ночь суда бабушке Эстер снился сон: белые пышные булки росли на дрожжах, стремительно поднимаясь в духовке и покрываясь аппетитной румяной корочкой…
«Киндер майне! Этот сон – к добрым вестям».
Утром пришло письмо об освобождении отца семейства. А вскоре вернулся и он сам.
…Я провела в Москве около месяца. Было трудно не заметить, что Борис влюбился в меня всерьез. Этот высокий спортивный парень с волевым лицом был мне приятен и намного выигрывал по своим моральным качествам в сравнении с Яшей, да и внешне ему не уступал, но я все еще думала о Якове.