На Брайтоновском бордвоке все ходили кругами, как когда-то в городской филармонии во время антракта. Пестрая толпа жевала огромные аппетитно-золотистые пирожки, грызла семечки и лизала стекающее по пальцам мороженое.
Декоративные, почти игрушечные собачки с маленькими разноцветными бантиками на макушке рвали поводки навстречу друг другу.
Около каждого ресторана голоногие официантки с обветренными загорелыми лицами натруженно-охрипшими голосами по-русски и по-украински зазывали обедать и ужинать.
Резвились разнаряженные в бальные платья и маленькие таксидо дети.
Тщательно накрашенные старушки, сидя на скамеечках спиной к океану – задом наперед, чтобы лучше разглядеть гуляющих, придирчиво осматривали туалеты проходящих дам.
Вечерние платья, рваные джинсы, золотые блузки, застиранные футболки, лаковые туфли, старые кроссовки, бриллиантовые серьги и пластмассовые бусы ярким хороводом сходились и расходились только в им одним хорошо известном порядке.
А рядом раскинулся желтый ковер песка, под горластый хор чаек танцевали сине-зеленые волны, океанский ветерок заигрывал с женскими юбками, по-хулигански раздувал тщательно уложенные волосы и щекотал ноздри, заставляя радоваться неизвестно чему.
…На следующей неделе Наташа позвонила Сэму рано утром, перед уходом на работу.
– Поздравляю с днем рождения! – Она лукаво хохотнула. – Хочу спеть специально для тебя. Слушай.
И на мотив хорошо знакомой песни с чувством запела:
Я могла бы тебе в день рождения
Впрок и саван, и гроб подарить,
Но хочу этой ночью весеннею
Лишь о жизни с тобой говорить.
Пусть березки шумят над могилами,
Ты там землю успеешь купить
И, собравшись с последними силами,
Свой остаток сумеешь дожить.
A сегодня со мной, непрактичною,
Лишь о жизни и только любя.
Я желаю здоровья отличного,
Чтоб рассохся тот гроб без тебя!
Сэм давился от смеха, но произнес в своей излюбленной снисходительно-насмешливой манере:
– Спасибо за оригинальное поздравление, однако американки из тебя, увы, не получится.
Наташа и Сэм встречались так часто, что месяц перед днем рождения Наташи пролетел как один день. Утром Наташу разбудил звонок в дверь. Посыльный вручил ей большую красную коробку, украшенную золотыми лентами. В коробке, завернутые в тонкую розовую бумагу, лежали двенадцать белых любимых Наташиных гвоздик. На маленькой открытке было написано: «Happy birthday! With love Sam».
Сэм приехал вечером. Он вошел торжественно-напряженный, со странным выражением на лице, и выглядел так, будто его лихорадило.
– Наташа, – произнес Сэм. – Я люблю тебя и хочу с тобой быть до конца моих дней!