Все эти проблемы повлияли на душевное здоровье Толика: он стал болезненно ревнивым, мучил Наталью беспочвенными подозрениями, обвинял: «Ты оставила меня без детей!»
Наташа звонила мне, плакала. Невыносимо было это выслушивать. Я забеспокоилась за нее, посоветовала не ходить с ним больше в лес: не женское это дело, тем более когда вместо благодарности получаешь незаслуженные оскорбления, да и кто знает, что там Толику стукнет в голову?..
И вот в 1996 году она с ним в тайгу не пошла, а приехала ко мне с дочкой в Братск. Устроилась работать продавцом в киоск.
Однажды поздним зимним вечером раздался длинный телефонный звонок: межгород! Наташа ответила, звонил охотник из Мамы. Вдруг она закричала не своим голосом: «Когда?» Мы с Вероничкой с ужасом посмотрели друг на друга: что такое?
Оказалось, накануне Нового года охотники выходили из тайги через Толины угодья и нашли почти растащенные зверями его останки в сгоревшем зимовье.
Эта трагедия нас совершенно раздавила. До сих пор неясно, как это могло произойти. Он же с детства в тайге, осторожный, предусмотрительный. Спиртного с собой не брал. Многие считают, что его просто подожгли. Да, были недоброжелатели, были завистники… Но по результатам следствия дело закрыли как несчастный случай.
Наташе после обеспеченной жизни пришлось привыкнуть к моей нищете. За бесценок она продала квартиру в Маме и то, что осталось от разграбленного имущества Толика. Похоронили его в Братске. Квартиру себе сестра покупать не стала – так мы и жили вместе в родительской квартире, вместе поднимали мою дочку, которой Наташа стала второй мамой. Через два года меня отправили на пенсию (Веронике тогда было всего четырнадцать лет). И такая у нас с сестрой была в ту пору задача: вырастить человечка человеком, а самим «доживать». Мне в ту пору было пятьдесят, а Наташе – сорок шесть.
Она работала в хлебном киоске далеко от дома. Зимой мерзла на остановках, летом страдала от жары в крошечном металлическом помещении. Я получала небольшую пенсию, обрабатывала большой огород. Так жили еще три-четыре года, пока однажды в Братск не приехал по какому-то своему делу Слава. Он узнал от знакомых, что Наташа овдовела и живет в городе. Нашел ее киоск на автобусной остановке, заглянул в окошко…
Она пригласила его к нам в гости на следующий день. Я приготовила ужин, испекла творожный пирог – роскошь бедных. А гость явился как из другого мира: красиво одетый, с дорогими конфетами и вином. Нет, этот визит не был сватовством: мы просто разговаривали, как старые сослуживцы. Слава рассказал о себе. Бурейскую стройку расконсервировали, он работал в одном из ведущих управлений, его там прозвали «генералом песчаных карьеров». В том смысле, что он был начальником карьерного хозяйства. Тяжелые времена для него миновали, жизнь закипела.