Тихая теплая ночь скоро заалела рассветом. Шел четвертый час утра. Разгрузка заканчивалась…
Совершенно неожиданно над полустанком появилась авиация. На наше счастье фашисты бомбили из рук вон плохо и ни одного человека, ни одного выгруженного танка и автомашины не задели. Только в поселке, правее нас, бомбы упали на сонных жителей. Там были убитые и раненые.
По приказу части корпуса уходили на старую границу с Польшей. Три дня копали мы окопы и ходы сообщения, оборудуя оборонительный рубеж.
Впереди нас шла война. Советские части сдерживали фашистские орды. Мы еще их не видели. Только мирные жители — старики и старухи, матери с грудными младенцами, дети и юноши огромными вереницами уходили через наши боевые порядки на восток.
День и ночь шли они по полям и лесам, спасаясь от гитлеровской чумы. Никому не хотелось оставаться у немцев, и этот пестрый поток поляков и русских, согнанных с родной земли, трогали наши сердца, и злоба на фашистов накапливалась.
На лицах мечущихся от страха людей, в растерянности детских глаз, с удивлением разглядывающих наши окопы и танки, не я один видел тяжелый упрек воинам, не уберегшим их мирную жизнь и труд.
Все еще не представляя величины бедствия, офицеры и курсанты школы наивно полагали, что произошла какая-то ошибка, там, у границы, и что это скоро будет исправлено.
Так думал и я.
Тем временем немецкие летчики безжалостно убивали беженцев бомбами и гранатами, били из пулеметов по колоннам, гонялись за одиночками. Каждую ночь курсанты собирали трупы и хоронили их в братских могилах.
На четвертый день войны утром мы с заместителем по политической части капитаном Яковом Пшеничниковым вышли проверить боевую готовность подразделений и неожиданно наткнулись во ржи на погибшую от бомбежки женщину лет тридцати. Рядом ползал грудной ребенок. Я взял малыша на руки. Ему не было еще полутора лет. Он доверчиво прильнул ко мне, и я почувствовал теплоту его крохотного тельца.
Что делать с ним в такое время? Я приказал ординарцу отнести его в санчасть. Тот бережно принял мальчика и унес. Какова его дальнейшая судьба, я не знаю.
Фашистские брехуны
Три дня немцы наступали на нашу оборону. С утра до вечера шла беспрерывная бомбежка. Артиллерийские налеты сливались с атаками пехоты и танков. Несколько раз фашисты забрасывали в наш тыл своих парашютистов.
Курсанты, как и мы, офицеры, дрались впервые. Среди нас не было ни одного участника войны. Немцам удавалось ворваться в окопы, но бойцы выбрасывали врага, пустив в ход гранаты, штыки и приклады.
Противник имел большое численное превосходство. Беспрерывным потоком подходили к нему новые части. Мы отбили десятки атак, но гитлеровцы все лезли и лезли.