– Понимаю, – кивнула Хадидже.
Ахмед улыбнулся:
– Ну а я люблю изготавливать лучные кольца из янтаря. Поэтому мы здесь, чтобы набрать материала для работы. Янтарь гладкий, нарядный, режется хорошо, а у тутошнего смотрителя всегда наготове парочка занятных баек о вещах, которым посвящена его забота.
– То есть тут не только один лишь камень? – уточнил Картал.
– Нет, что ты! Да сейчас и сам увидишь.
Смотритель распахнул двери, и в первый миг Махпейкер показалось, будто она попала в Сезам, загадочную пещеру, куда разбойники из сказки про Али-Бабу сбрасывали все награбленное. Такое впечатление, похоже, сложилось не у нее одной: Доган шумно вздохнул, а Башар приглушенно высказалась на своем отрывистом языке – так, что это напоминало ругательство и, наверно, действительно им было.
Полуподвальное помещение должно было казаться темным, несмотря на подсвечники с толстыми свечами, однако комната была словно бы залита теплым солнечным светом. Бесчисленные куски янтаря громоздились в наполненных доверху сундуках, валялись на грубо сколоченных деревянных полках. Дальше виднелись ниши, вырубленные в каменных стенах и тоже доверху забитые янтарем.
– Если хотите что-нибудь послушать для начала, то нам сюда. – Ахмед кивнул на массивную деревянную дверь. – Мне там особо нечего искать, но вот истории, связанные с различными вещами, и впрямь забавны. Верно, Исмаил?
– Воистину так, шахзаде, – поклонился старик и забренчал ключами, подбирая нужный. Через некоторое время ключ отыскался, был вставлен во внушительного вида замок и смотритель, пыхтя, дважды провернул его. Замок лязгнул, открываясь.
Ахмед толкнул дверь и с жестом радушного хозяина, принимающего дорогих гостей, воскликнул:
– Прошу же, заходите!
Крутая каменная лестница вела наверх. Красный ковер, лежащий на ней, слегка выцвел, но все еще казался добротным – мастера, когда-то соткавшие его, хорошо знали свое дело. Кирпичные стены, однако, оставили без каких бы то ни было украшений. Доган (а может, Картал – при неверном свете факелов Махпейкер слабо различала близнецов), шедший рядом, одобрительно кивнул, а в ответ на удивленный взгляд Махпейкер пояснил:
– Никто не сможет спрятаться, и ничего нельзя спрятать. Хорошая сокровищница, надежная.
– Других не держим, – с легким смешком отозвался Ахмед.
Процессия остановилась возле еще одной двери, такой же крепкой и запертой на такой же огромный замок. Наконец смотритель распахнул и ее.
Комната, в которую Ахмед завел друзей, была так же, как и другие во дворце, выложена изразцами, но, в отличие от других помещений, здесь стены и потолок оказались однотонными. Окна выходили в глухой дворик-колодец, но все равно были забраны в массивные решетки. Между их прутьями вряд ли сумел бы просунуть руку даже младенец.