– Рудазов, уберите руки… – Хотелось крикнуть, но получилось лишь просипеть. – Вы меня задушите…
Наивно думать, что если дама попросит, то этот разбойник с большой дороги сразу же исполнит ее просьбу и душить перестанет, но когда сил уже не осталось, приходится уповать на одну лишь надежду.
– Софья?.. – Наверное, у нее получилось, потому что тяжесть вдруг исчезла, и хватка, сдавливавшая горло, ослабла. – Простите, не помню ваше отчество…
Но из объятий он ее не выпустил. Вдохнув наконец полной грудью, Софья поняла с особой отчетливостью, что незнакомый мужчина совсем не деликатно прижимает ее к стенке, а из одежды на ней только ночная сорочка.
– Петровна! – рявкнула она и в темноте, не особо рассчитывая на то, что не промахнется, отвесила Рудазову пощечину. – Руки, говорю, убери!
Не промахнулась, судя по оскорбленному стону и последовавшему за ним воплю:
– Да что вы себе позволяете?! Что вы вообще делаете в моем доме?!
– В вашем доме?..
Все ясно, в первый же день столичный хлыщ напился до такого состояния, что перепутал дома. А она, дура, не заперла дверь. Так что тоже хороша…
– Это мой дом, Дмитрий… – Она сделала паузу и добавила мстительно: – Простите, запамятовала, как вас там по батюшке.
– Евгеньевич. – В голосе его была растерянность, но не слышалось ни капли раскаяния.
– Так вот, Дмитрий Евгеньевич! – Высвободившись наконец из его не слишком ласковых объятий, Софья подняла с пола шаль, набросила ее на плечи и направилась в комнату. – Вам, наверное, будет интересно узнать, что вы только что вломились в чужое жилище.
На столе она нашарила спички, зажгла лампу и с укором посмотрела на вошедшего следом Рудазова. Вид у него был изрядно помятый, а к растерянности наконец-то прибавилось смущение. Довольно сильное, если судить по яркому румянцу, заливающему все его лицо от макушки до начавшей уже пробиваться щетины. А на нижней челюсти сочилась кровью свежая ссадина от скалки. Значит, не так уж и сильно Софья промахнулась.
– Господи. – Рудазов опустился на стул, сжал виски руками. – Софья Петровна, простите!
На Софью он старательно не смотрел. Конечно, чего смотреть на то, что уже и так ощупал! Ей вдруг стало одновременно стыдно и смешно от нелепости ситуации. Славно у нее началось знакомство с городом и соседями – с мордобоя!
– Я думал… – Рудазов смотрел себе под ноги, руки от лица не убирал, – я ошибся… Темно, понимаете?
Темно! Кто же спорит?
– Я возвращался с острова. Мы выпили там… Кажется, я немного перебрал. Я уйду…
С острова. Какое удачное стечение обстоятельств!
– Сидите здесь! – велела Софья. – Я сейчас вернусь.