— Быть великодушной не так уж весело, — сказала Анна. — В любом случае, я не так благородна, как ты думаешь.
Лиз уныло посмотрела на нее.
— Я знаю, что не всегда это показываю, но я переживаю за тебя, Анна.
— Со мной все будет в порядке. — Анну удивило то, что она сама поверила своим словам, по крайней мере на одно мгновение.
Лиз нехотя поднялась.
— Мне пора идти — нужно забрать Дилана из школы.
Анна тоже с усилием встала.
— Потом домой?
— А куда еще я могу отправиться? Я не осмеливаюсь даже выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом: а вдруг он позвонит? — Лиз издала еще один сиплый смешок.
— Хорошо. Тогда мы сможем поговорить.
Мысли Анны еще раз вернулись к Марку. Может, она тоже мечтает о несбыточном? Что будет с ними, когда все это закончится? Даже эти несколько ночей без него она чувствовала себя более одинокой, чем могла себе представить. Анна изменилась. Она привыкла засыпать в объятиях мужчины и привыкла видеть Марка, застывшего в дверях старой комнаты Гектора, освещенного лившимся из комнаты светом. Ей не хватало их долгих разговоров и часов, которые они проводили в объятиях друг друга, не произнося ни слова. Сегодня ночью она будет лежать без сна и снова думать о нем. Вопрос в том, будет ли Марк думать о ней?
Анна вспомнила их последнюю ночь, проведенную вместе, когда она показала Марку последнее письмо Кристэл. После того как всем стало известно, что Анна писала за Монику, на нее обрушился шквал телефонных звонков и писем. Некоторые походили на то письмо из Техаса — от бабушки, которая связала ей шаль для холодных ночей в тюрьме, но большинство были разгневанными. Одна женщина высказала надежду на то, что Анну закроют на замок и выбросят ключ; другая написала, что ад — это слишком легкое наказание для Анны. Лишь сообщение от Кристэл было загадкой.
От:kssnkrys@aol.com
Кому:monica@monicavincent.com
Тема:???
Моника!
Я знаю, что ты не тот человек, которым я тебя считала, но ты ведь все равно была права во всем, что говорила. Ты этого не заслуживаешь. Я знаю, что ты невиновна. Мне жаль, что я не могу их в этом убедить.
Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Я должна думать о своих детях. Я убью их (и себя), если их снова захотят забрать.
Кристэл.
— Что ты об этом думаешь? — спросила она Марка.
— Не знаю, но это очень странно. — Они лежали в постели. Окно было открыто, и ночной воздух проникал в комнату.
— Очевидно, она чувствует себя в чем-то виноватой, но вопрос, в чем?
— Возможно, она что-то знает.
— Откуда?
Кристэл могла что-то знать, только если сама была в «ЛореиЛинде» той ночью, но эту версию Анна отбросила как маловероятную.