— Неудивительно. Я была как бельмо на глазу, — холодно сказала Анна.
— Забавно. Я всегда считала, что он гей. — Моника положила газету, невинно улыбаясь.
Анна внимательно посмотрела на сестру.
— Это бессмысленно, Моника. Я обо всем догадалась.
— Ага, кто у нас сегодня утром встал не с той ноги? — шутливо проворчала она, задорно рассмеявшись и с музыкальным звоном ставя свою маленькую чашку на блюдце. — Не срывайся на мне из-за того, что вчера слишком много выпила.
— Ты прекрасно знаешь, почему я так расстроена.
— Разве? Ну, попробую угадать. Должно быть, потому, что я подарила тебе сногсшибательное платье и пригласила на вечеринку, где мужчины, о которых большинство женщин могут только мечтать, липли к тебе, как мухи к меду, — голос Моники был полон сладкого сарказма. — Мне жаль, что я обидела тебя. В следующий раз, когда во мне проснется желание сделать что-нибудь хорошее, я подарю что-нибудь Армии спасения.
— Перестань притворяться; я на это не куплюсь. — Если Моника думала, что снова сможет запугать или обмануть Анну, то это происходило потому, что она видела только внешние изменения, происшедшие с сестрой. — Ты специально меня подставила. Ты хотела, чтобы я выглядела как смешная маленькая провинциалка. Даже если бы я была голая, я не чувствовала бы себя более жалкой.
— Не будь такой мнительной, — насмешливо произнесла Моника, — никто ничего плохого не подумал. Между прочим, насколько я помню, многие гости восхищались тобой.
— Это месть, не так ли? Тебя бесит, что мне наконец-то стали уделять внимание, что ты не единственная цель для каждого мужчины в радиусе мили. Раньше никто не смотрел в мою сторону, и тебя это устраивало. Кроме того, благодаря мне ты сияла еще ярче. — Анна дрожала. Ярость, которую она подавляла в течение двадцати лет, вырвалась наружу. — Но знаешь что? Я увольняюсь, на этот раз окончательно. Найди себе другую девочку на побегушках, хотя я думаю, что такие, какой была я, исчезли еще в те времена, когда люди нанимались на службу по договору о поступлении в ученичество.
— Ты увольняешься? Из-за этого дурацкого недоразумения? — Моника рассмеялась, но Анна заметила страх в ее глазах. В этот раз Моника зашла слишком далеко, и она это знала.
— Единственное недоразумение, — сказала Анна, едва сдерживая крик, — это то, что я думала, будто в глубине души ты хороший человек, — она наклонилась и уловила дыхание Моники. Она пила не эспрессо.
— Ты не можешь уйти. Что я буду делать? — глаза Моники наполнились слезами. Она выглядела маленькой и потерянной. Но Анна уже много раз все это видела; она знала достаточно, чтобы не попасться на этот крючок.