— Увидимся утром, — выдавила Анна сквозь зубы, оцепенев от ярости.
— О’кей. Приходи пораньше, — прощебетала Моника. — Ого, мне звонят по другой линии. Пока!
Анна дрожащей рукой повесила трубку, не сразу попав на рычаг телефона. Она пристально посмотрела на мать, которая сидела за карточным столом у окна и сосредоточенно собирала пазлы. Не беда, что большинство фрагментов в конце концов оказывались у нее в карманах или на полу. Бетти подняла глаза и заметила несчастное лицо Анны.
— Что-то случилось, дорогая? — спросила она с таким искренним беспокойством, что Анне стало еще хуже. Как она даже подумать могла о том, чтобы отдать Бетти в приют?
— Все хорошо, — солгала она, — ты уже пообедала?
Бетти покачала головой.
— Не беспокойся, дорогая. Я варю себе яйцо. Оно будет готово с минуты на минуту.
В голове у Анны сработала сигнализация. Она бросилась в кухню и увидела на плите зловеще дымящуюся кастрюльку. Воды в ней не было, но на дне вязкой массой растеклось яйцо. Анна импульсивно схватилась за ручку, и стрела боли пронзила ее руку.
— Черт!
Она с грохотом уронила кастрюльку и схватилась за запястье, наблюдая, как скорлупа и кусочки яйца разлетаются во все стороны.
Несколько секунд спустя Анна присела у стола и засунула трясущуюся руку в холодную воду. По ее щекам текли слезы.
— Левее… еще немного… да, отлично. — Моника перемещалась туда-сюда, осматривая каминную полку.
Анна подвинула Стаффордширов и переставила «Оскар» сестры, полученный за лучшую роль второго плана в фильме «Дикие лилии», так, чтобы он находился прямо под ее портретом. Получилось довольно напыщенно. Анна сказала:
— Тебе не кажется, что это перебор?
Моника бросила на нее испепеляющий взгляд.
— Почему бы нам не позволить Тьерри судить об этом самому?
Как будто Тьерри посмеет предложить передвинуть какую-либо из безделушек. Если Моника не одобрит окончательный результат, это будет только потерей денег и времени.
— Ты права, — кивнула Анна.
В конце концов, какая разница?
— Ну, в таком случае я полагаю, пора начинать.
Взгляд Моники скользнул по гостиной, и она вздохнула с облегчением. Все было идеально. Анна смахнула пыль мягкой щеткой, но и без этого комната выглядела так, словно Арсела убирала там всю ночь. Рояль и китайские полированные шкафчики были натерты до изумительного блеска, а ковер тщательно вычищен пылесосом и выглядел как новый, кроме тех мест, где остались следы от колес инвалидной коляски. Даже огромные окна от пола до потолка блестели; вид на долину внизу, похожий на открытку с пейзажем, не портили даже следы от мух.