Я достал из нагрудного кармана джинсовой рубашки пачку сигарет и зажигалку. Затем бросил взгляд на диван.
— Может, поменяемся местами? — предложил я Виктории. — Не хотелось бы в одежде на постель садиться, тем более что мне пришлось в ней по земле покувыркаться.
Вика искривила губы в усмешке.
— А ты думаешь, на постель нельзя, а в кресло можно в грязной одежде садиться? Давай раздевайся — нового ты мне ничего не покажешь…
Сняв одежду (за исключением плавок, конечно), я уселся на краешек дивана, поближе к столику, и, закурив сигарету, отхлебнул кофе.
— Я готов.
— К чему? — удивилась Вика.
— Ну, ты же меня для чего-то пригласила? Надеюсь, не только для того, чтобы я реабилитировался?.. — Я намекал на казус, произошедший со мной в купе.
— Нет, не для этого, — твердо ответила она, и я понял, что процесс моей реабилитации откладывается на неопределенный срок. — Поскольку тебе надо хорошо отдохнуть, я буду краткой: я и есть та журналистка, с которой встречался твой отец. — Вика замолчала, ожидая моей реакции.
— Это чересчур кратко, — после недолгой паузы, которая понадобилась мне, чтобы взять себя в руки после упоминания об отце, констатировал я.
— Сначала я не относилась к твоему отцу… Извини, Влад, но без этого разговора не получится.
В ответ я лишь кивнул.
— Так вот, — продолжала Вика, — я не отнеслась к твоему отцу с должной серьезностью — думала, нечего старику делать, вот он и собирает всякие сплетни. Он принес мне материал для статьи, а я, сунув бумаги в стол, уехала в отпуск. Даже не взглянула. По приезде я, узнав о случившемся, сразу же кинулась к бумагам… Почему я не взглянула на них сразу, как только он мне их принес? — Вика тяжело вздохнула. — Может быть, этой трагедии удалось бы избежать.
— Давай меньше лирики, а больше фактов, — сдавленным голосом прервал я ее.
Вика кивнула и продолжила:
— Где ему удалось раздобыть всю эту информацию, я не знаю, но то, о чем там говорится…
— Ближе к делу, — не выдержал я.
— В нескольких километрах от Алексеевска есть озеро, на берегу которого построен целый город, сначала его называли Песчаным, так как построен он на песке. Возведены дома, даже асфальт проложен… Да вот только в этом городе никто не живет и, как я подозреваю, никогда жить не будет. Со временем и название поменялось из Песчаного на Мертвый.
— А почему там невозможно жить? — удивился я.
— Во-первых, песок недостаточно отстоялся — в любой момент эти дома могут рухнуть. Во-вторых, из-за удаленности туда нереально провести какие-либо коммуникации. Вот и стоят эти каменные гробы без окон и дверей.