Я подошел к столу, за которым работала брюнетка, и поздоровался.
— Я бы хотел переговорить с директором.
— Вам назначено? — спросила она.
— Нет.
— Тогда я ничем вам помочь не могу, у Арнольда Рувимовича сейчас длительное совещание.
— Придется его отменить, поскольку я ждать не намерен. — Я протянул ей свою визитку.
Сзади меня раздалось недовольное рычание и потрескивание костюмов, затем я услышал голос Дучи:
— Спокойней, спокойней, братцы. Мы не из налоговой, а по делу, так что расслабьтесь.
Я не обращал ни малейшего внимания на происходящее за моей спиной, прекрасно зная, что Дуча не выпустит ситуацию из-под контроля. Тем временем девушка прочла мою визитку и слегка побледнела.
«Похоже, о том, что я могу появиться, тут были предупреждены заранее», — мелькнула у меня мысль.
Дрожащей рукой она нажала кнопку селектора.
— Арнольд Рувимович, к вам Закриди. Из Москвы… — добавила она.
— Я занят, — огрызнулся в ответ селектор испуганно-раздраженным голосом.
Секретарша посмотрела на меня извиняющимся взглядом.
— Вы сами все слышали.
— Уголовный розыск, — неожиданно прозвучало за моей спиной. Эта сказанная Дучей фраза меня удивила, правда, виду я не показал.
Я обернулся. Громилы, натянув на свои физиономии улыбки, медленно опустили телеса в кресла.
— Так бы сразу и сказали, — угодливо пробурчал один из них.
Мы с Дучей не стали выслушивать дальнейшие излияния и решительно направились к огромной, обтянутой натуральной кожей тяжелой двери, за которой и располагался кабинет директора.
Арнольд Рувимович Чертков производил неприятное впечатление, этому способствовали взлохмаченные кучерявые, с проседью, густые волосы, растрепанные баки, которые обрамляли лоснящееся от жира лицо. На Арнольде Рувимовиче был некогда, безусловно, дорогой, но уже поношенный костюм.
«Бьюсь об заклад, что у него рваные носки», пол у мал я и осмотрелся вокруг.
Мебель в кабинете являла собой полную противоположность своему хозяину: изготовленная из красного дерева, с разными резными штучками, инкрустированными позолотой…
Подняв от стола голову, Арнольд Рувимович посмотрел на нас тяжелым сонным взглядом, который тут же изменился, и я с полной уверенностью могу заявить, что приязни в нем было столько же, сколько воды в отключенном водопроводе.
Я прошел к столу и уселся на стоявший рядом стул. Дуча остался стоять у дверей, прислонившись плечом к косяку.
— Здравствуйте, — вежливо, но весомо произнес я.
Дуча также поздоровался.
— Вам, по-моему, сказали, что я занят, — не очень дружелюбно прокряхтел директор.
— Судя по реакции вашей секретарши, я тут личность известная.